Детективы и привлеченные к расследованию эксперты сейчас разбираются, что это за материалы и как оказались в неядерной стране. Случившееся лишь подтверждает актуальность предпринятой США и Россией совместной программы под условным названием "Возврат топлива". Как уже сообщала "РГ" ("Все свое берем назад", 10.09.03 г.), ее цель - предотвратить попадание высокообогащенных ядерных материалов в руки террористов и тем самым укрепить режим нераспространения оружия массового уничтожения. О значении новой российско-американской инициативы рассказывает министр РФ по атомной энергии Александр Румянцев.
- Какие обязательства берут на себя две крупнейшие ядерные державы?
- В заявлении, которое подписали министр энергетики США Спенсер Абрахам и я, говорится, что наши страны в ближайшее время заключат двустороннее межправительственное соглашение о возврате в Россию высокообогащенного уранового топлива из исследовательских реакторов, построенных на территории бывших союзных республик, а также - с участием СССР - в других государствах.
- Сколько всего таких реакторов и где именно они находятся?
- Всего за пределами России примерно двадцать исследовательских реакторов советской постройки в 16 странах. В ближнем зарубежье это Белоруссия, Латвия, Украина, Грузия, Казахстан и Узбекистан. В разные годы реакторы были построены в Югославии, Румынии, Венгрии, Болгарии, а также во Вьетнаме, Северной Корее, Китае, Ираке и Ливии.
- Когда их проектировали и строили, никому и в голову не могло прийти, что эти объекты станут, образно говоря, приманкой для террористов?
- Увы. Но сегодня такие угрозы стали реальностью. Тем более если учесть, что в подобных реакторах используется урановое топливо высокого обогащения - на порядок выше, чем в энергетических реакторах АЭС.
Словом, эти ядерные материалы по своему качеству приближаются к оружейным. И нельзя допустить, чтобы они стали легкой добычей злоумышленников.
В этом отношении, как выражаются наши американские коллеги, никакие меры не могут быть излишними. Потому и была разработана программа консолидации высокообогащенного ядерного топлива, активную роль здесь играет МАГАТЭ.
- Какие-то практические шаги уже сделаны?
- В сентябре этого года возвращены в Россию из Института ядерных исследований румынского города Петешти двести тепловыделяющих сборок остановленного исследовательского реактора. Годом раньше, в августе 2002-го, была проведена схожая операция по удалению ядерного топлива с реактора в югославском Институте ядерных наук "Винча" под Белградом.
- Вывезено отработанное топливо?
- Нет. В обоих случаях удалено лишь свежее, еще не использованное топливо. Топливо облученное остается пока в хранилищах при этих реакторах.
- А велика ли загрузка исследовательских реакторов? О каком количестве расщепляющихся материалов идет речь?
- В зависимости от конструкции и назначения таких реакторов в активной зоне может находиться от нескольких килограммов до ста. Я не имею возможности раскрывать все данные, но по румынскому реактору мы такие цифры приводили: общее количество урана-235 в изделиях составило 9703,04 грамма, а по сумме изотопов урана - более четырнадцати килограммов.
- Из такого количества при всех прочих условиях можно сконструировать ядерный заряд...
- Не комментирую. Но проблема действительно серьезная, и мы будем ею заниматься.
- Сообщалось, что ядерное топливо из румынского реактора было доставлено в Новосибирск на завод химконцентратов. С какой целью?
- Это, как я уже сказал, свежее топливо. Оно будет использовано при производстве топлива для АЭС. На очереди второй этап: мы готовы вывезти и облученное топливо из хранилищ, но вопрос упирается в нехватку средств. Мы не в состоянии за свой счет выполнять такие работы. Просим США и Международное агентство по атомной энергии оказать финансовую помощь. У МАГАТЭ, кстати, такие статьи расходов есть. Сейчас это в стадии обсуждения. После возвращения в Россию облученного топлива из таких реакторов оно пройдет процедуру регенерации - радиохимической переработки - и будет повторно вовлечено в энергетический оборот. А какая-то часть высокоактивных отходов будет остеклована и помещена в специальные хранилища.
- Ваш американский коллега министр Абрахам заявил, что новое соглашение между Россией и США готовится в рамках "очень важных усилий по уменьшению глобальных запасов ядерных материалов, пригодных для создания вооружений, и является примером расширения российско-американского партнерства в деле предотвращения угрозы терроризма". Он также сказал, что Россия и США "обречены на это партнерство". Вы с ним согласны?
- Безусловно. Совместная работа наших двух стран и МАГАТЭ над этой программой начата еще в декабре 1999 года. Уже тогда мы задались целью вернуть высокообогащенное топливо под надежную охрану в страну-производитель и обеспечить предельно жесткий, но в то же время поддающийся проверке контроль за его сохранностью.
- Означает ли это, что государства, с территории которых вывозится это топливо, лишаются права проводить не только прикладные, но и фундаментальные исследования в области ядерных и радиационных технологий? Не вступает ли это в противоречие с уставными целями МАГАТЭ - способствовать возможно более широкому освоению, развитию и безопасному использованию ядерной энергии и созданных на этой базе технологий?
- Вы должны понимать: мы стремимся исключить даже пренебрежимо малую вероятность попадания таких материалов в руки террористов. Оттуда, где ядерные центры на государственном уровне решено закрыть, как это, например, имело место в "Винче", вывозится и свежее топливо, и отработанное. А то, что мы наметили, например, в Узбекистане, предусматривает вывоз только облученного топлива из специальных приреакторных хранилищ этого центра, а сам центр будет и дальше функционировать. Ядерный центр продолжает активно работать и в Казахстане. А вот Украина его закрыла, давно остановлен исследовательский реактор и на территории Латвии - в Саласпилсе. Что касается находящегося там топлива - думаю, острой проблемы с этим нет.
- Ваш коллега министр Абрахам говорит о планах перевода таких исследовательских реакторов в неядерных странах на низкообогащенное топливо. А что вы, как физик, думаете по этому поводу? Допустим, в техническом отношении это осуществимо. Но есть ли в этом смысл с научной, исследовательской точки зрения?
- Должен признаться, это непростой вопрос. Да, высказываются предложения о переводе исследовательских реакторов на топливо низкого обогащения. Но вы правильно подметили: снижается научная ценность такого рода экспериментов. Получить что-то принципиально новое при таких параметрах маловероятно. Но, с другой стороны, и наука не стоит на месте: что-нибудь придумаем...
- Пока лишь оглашено и подписано заявление о начале совместной программы по возврату топлива. А как скоро можно ожидать подписания межправительственного соглашения на этот счет?
- Документ уже практически согласован. И будет подписан, как мы надеемся, в конце ноября или в начале декабря текущего года.