За прошедшие восемь лет "Арт-Манеж" обтесался и сгладился стараниями не только ироничных арт-критиков, но и более влиятельных блюстителей искусства. Теперь нет ни одной острой грани или щербины, выбитых художником-радикалом, никаких колюще-режущих акций и провокаций. Впрочем, и третьесортный салон сейчас тоже на Манеж не пускают, а все еще просачивающейся смазливой живописи в основном отводят место на периферии, на дальних стендах. Попрекать ею устроителей - неблагодарное и скучное занятие. Те и так все знают, из года в год выслушивая от критиков-журналистов одни и те же ехидные замечания. Всем понятно, что Манеж ради окупаемости нужно до кучи чем-то заполнять, а качественных галерей не так уж и много. Таким образом, одни устали спрашивать, другие - отвечать. Вероятно, поэтому не было и пресс-конференции.
Называть "Арт-Манеж" ярмаркой современного искусства, как иногда это делается, - все равно что отягощать ее ненужными обязательствами. Совсем немногие ее экспоненты отвечают параметрам contemporary art. И точнее было бы сказать, что ярмарка демонстрирует то, что сделано на сегодняшний день, хотя и это натяжка. А это работы и действительно современных художников, и холсты с маслом традиционалистов, и опусы ныне успокоившихся в салоне, а некогда актуальных на арт-сцене персонажей, и, наконец, лихо сработанные копии шедевров art modern. Оказывается, и такое востребовано.
В этом году ярмарка вообще добралась до антиквариата. Две галереи решили остаться на сверхсрочную после прошедшего в ЦДХ "Антикварного салона" и перекочевали в Манеж. "Новый Эрмитаж-1", например, показывает подборку работ кубофутуриста Александра Богомазова, Fusion Culture Gallery, вообще-то специализирующаяся на Древнем Востоке, представляет коллекцию английских киноплакатов 1950-х годов. Надо полагать, что эти галереи предусмотрительно привели в Манеж и свою клиентуру, поскольку прежде потребители такого искусства здесь не замечались. Целевой же покупатель-завсегдатай ходит по известным ему маршрутам, зная, в каком ряду он сможет приобрести Зверева или Плавинского, Немухина или Слепышева, или просто выбрать добротную картину какого-нибудь интерьерного художника, на творения которого его когда-то прочно "посадил" хваткий галерист. Однако таких покупателей в первые дни работы "Арт-Манежа" встречалось немного, вероятно, они просиживали перед телевизорами, ломая голову над выбором совсем иного свойства. Галеристы терпеливо ждут, когда будут отданы гражданские долги и публика воздаст причитающееся искусству.
Приобщить манежную публику к произведениям contemporary art можно лишь в том случае, если она сразу же считывает смыслы, лежащие на поверхности, если ей с мягкой иронией толкуют о знакомых вещах, а не отягощают разгадыванием концептуальных шарад. Например, галерея "Артгентум" демонстрирует на своем стенде своеобразный "курс основных понятий истории искусства". В качестве "преподавателей" приглашены молодые художники. Александр Савко предлагает по-новому взглянуть на известные опусы мастеров соцреализма Бродского и Пластова, вводя в них в качестве фигурантов мультяшек из семейства "Симпсонов". И таким образом возвращает массам искусство, которое им, как утверждали некоторые, и принадлежало. Дамир Муратов еще ближе к народу, поскольку объясняется с ним на привычном ярмарочном говоре, то есть посредством лубка. Классические и современные мифологемы, восточная эзотерика и образы масс-медиа перетолковываются им с обаянием вольтеровского "простодушного". Как и принято было в век Просвещения.
Столпом ярмарки (и в буквальном смысле тоже) стала работа художника Николая Полисского "Ампирная колонна" - 13-метровая башня, сплетенная из березовых и ольховых прутьев и упирающаяся веником-капителью в балки Манежа. Надо сказать, что ампирного в ней маловато, зато это произведение не только современное, за которым маячат знаменитые прообразы - ажурные башни Эйфеля и Шухова, но и в полном смысле народное: колонну-корзину сплела артель из 50 жителей села Никола-Ленивец. Вокруг гигантского ярмарочного столпа бродят лишь толпы зевак. Купил бы кто?