В Москву привезли "Травиату". Ту, что год назад была поставлена в Буссето в самом маленьком оперном театре мира - Театре Верди ("РГ" писала об этом 17 ноября). Инициатор постановки - Фонд Артуро Тосканини, взявший на себя труд воспитания молодых артистов, дирижеров и музыкантов. За пультом тогда стоял Пласидо Доминго (в московских спектаклях его с успехом заменил Массимилиано Стефанелли), режиссер - Франко Дзеффирелли.
На пресс-конференции Дзеффирелли спросили, почему он так давно не бывал в Москве. Вот ведь и Владимир Васильев в бытность свою руководителем Большого театра обещал позвать на постановку великого маэстро. "Я никогда не прихожу в дом без приглашения", - ответил Дзеффирелли. И добавил, что о Большом театре мечтал давно: "Русская культура очень важна для меня, с нее начался мой путь в театре - первым спектаклем в моей жизни, для которого я делал сценографию, были чеховские "Три сестры".
Теперь мечта сбылась: Дзеффирелли в Большом. О своем впечатлении рассказывает так:
- Я с детства слышал это словосочетание: "Большой театр", для меня он легенда. В принципе он входит в пятерку главных оперных сцен мира, и на месте вашего министра культуры я бы немедленно выделил ему необходимую сумму денег для реконструкции. Его акустика по-прежнему великолепна, но сценическая машинерия, свет, технологии не отвечают сегодняшним требованиям и недостойны великого театра. Процесс модернизации сложен, я понимаю, но все крупные театры мира переживают этот болезненный этап. На несколько лет закрылся "Ла Скала", надолго закрывались лондонский Ковент-Гарден и парижская Гранд-опера. И я уверен, что пришла очередь Большого театра подумать о том, как стать современным.
"Травиата" прошла триумфально - в зале не было штатных клакеров Большого театра, и публика взревела не кустами, а всем залом сразу, она орала, как давно не умела в этих стенах, и в финале овации длились минут пятнадцать. В мавзолее былой славы по имени ГАБТ мы вновь увидели спектакль живой и современный - образец психологического театра, где безупречный вокал из самоцели становится средством выразить характер и судьбу. Постановщики спорят с замшелым пониманием бельканто как чистой формы - у них каждая фраза Верди перестала быть просто мелодическим узором и обрела смысл высказывания.
В партии Альфреда блеснул молодой тенор Массимо Джордано, Жермоном был легендарный Ренато Брузон, продемонстрировавший великолепную вокальную форму. Открытием для московских меломанов стала исполнительница партии Виолетты Стефания Бонфаделли. Она дебютировала в 1997-м в венской "Штаатсопер" в "Пуританах" Доницетти, пела на сценах Милана, Турина, Неаполя, Амстердама, Берлина, Токио и в 2003 году стала одной из главных звезд Венской оперы. Я не удержался и проделал не вполне корректный, согласен, опыт: сравнил то, как пела Виолетту великая Мария Каллас, с DVD этого спектакля Дзеффирелли, продававшимся в фойе театра. Молодая певица выиграла соревнование по всем параметрам, от фантастической вокальной техники до глубины и эмоциональности переживания.
Перед началом гастролей Стефания Бонфаделли дала эксклюзивное интервью "РГ".
- Расскажите о вашей Виолетте.
- Это трудная роль. В России, конечно, знают о бельканто - "прекрасном пении" - и о веризме - другом направлении в опере, где пение максимально приближено в живой речи, как у Пуччини, например. Считается, что партия Виолетты - образец бельканто. На самом деле это совсем не бельканто. В ней что-то есть от веризма, но это и не веризм. Эта партия дает великолепные возможности для колоратуры, но в ней очень силен драматический акцент. Здесь нужен не просто большой голос, но и такой, который способен выразить реальную жизненную драму. И если рассматривать эту партию как драматическую роль, то для меня Виолетта - как ребенок. Она куртизанка - да, но, как ни странно это прозвучит, она - девственница. Потому что первую настоящую любовь открывает для себя уже на пороге смерти. Этот баланс между счастьем любви и ее обреченностью для меня и составляет драматическое зерно роли.
- Вам повезло принять участие в сенсационном эксперименте, когда на фестивале Россини в Пезаро была поставлена его неизвестная опера "Газета". С какими чувствами вы приступали к этой работе?
- Я была очень счастлива, когда получила возможность петь в новой опере Россини. Да, так вполне можно сказать: новая опера Россини - потому что после неаполитанской премьеры в 1816 году ее больше никто не слышал. И когда режиссер Маурицио Барбачини рассказал мне о существовании "La Gazzetta" и предложил спеть партию Лизетты, я немедленно согласилась. Вообще режиссер начинает играть все более решающую роль в обновлении оперного искусства. Вы заметили, в последнее время изменился даже сам тип оперных певцов - им теперь надо быть актерами. "Газету" Россини написал на сюжет комедии Гольдони, и там надо не только петь, но и играть. Это и есть современный тип оперного театра.
- А как вы относитесь к операм ХХ века?
- Я люблю их слушать, но не петь. Предпочитаю Верди, Беллини, Доницетти, мне доставляет огромное счастье участвовать в их исполнении, а вот "а-э-о-у" - этого я просто не могу. Это не для моего голоса.
- Где вы живете теперь?
- Живу в Риме и частично в Вене - работаю в театре "Штаатсопер".
- Я вас там впервые и услышал. И понял, что отныне буду искать любую возможность послушать вас снова. Понял и то, что вы не только большая певица, но и великолепная актриса. Вы где-нибудь учились драматическому мастерству?
- Специально - нигде. Но мне повезло работать с очень хорошими режиссерами, это и была моя школа. Среди них маэстро Франко Дзеффирелли, который много ставил для кино и драматического театра. А главный учитель - сама партитура. Все оттенки образа, вся его логика - в музыке, и если внимательно ее слушать, то рисунок роли складывается сам собой.
- Вы потрясающе играли и пели в "Сомнамбуле" Беллини. Для меня это было открытием...
- Этой великой оперы?!
- Нет, этой великой певицы. Сразу после спектакля я попробовал искать ваши записи, но их почти не было. Почему вы так мало записываетесь?
- И "Газета" и "Травиата" выпускались малоизвестными фирмами небольшими тиражами. Но теперь "Дейче граммофон" наконец пригласил меня записать комическую оперу Россини "Граф Ори" в июне. Мне хочется думать, что это только начало сотрудничества со знаменитой и очень влиятельной немецкой фирмой, продукция которой распространяется по всему миру.
- Что вам предстоит после этих московских спектаклей?
- Я буду петь Виолетту в Мюнхене и в Вене, потом - "Дочь полка" Доницетти, "Фальстаф" Верди, "Беатриче ди Тенда" и "Капулетти и Монтекки" моего любимого Беллини...