Всякий, кто хоть раз за последние сто пятнадцать лет въезжал в село Ундал (а затем в городишко Лакинск), видел справа дым из трубы - дым текстильной фабрики. Знаменитой, кстати, фабрики во Владимирской губернии, производящей, заметьте, ткани неокрашенные. Она работала и днем, и ночью - сто пятнадцать лет.
Но 21 июня 1994 года дым фабрики "погас" - она встала.
Лев Фадейчев был назначен сюда арбитражным судом на должность конкурсного управляющего. Работал он тогда во Владимире замгендиректора регионального Госснаба, и было ему 29 лет. За плечами - экономический факультет МГУ, аспирантура. Задача конкурсного управляющего - оживить обанкротившееся предприятие, а затем либо продать его, чтобы расплатиться этими деньгами с кредиторами, либо дать ему вторую жизнь, но, естественно, на совершенно другом уровне.
Когда Лева Фадейчев первый раз сел в кресло руководителя мануфактуры имени революционера Михаила Игнатовича Лакина, у мануфактуры этой не осталось ни у кого сырье брать, ни кому продукцию продавать. Ее полторы тысячи рабочих сидели по домам, но числились работающими. И долгов у небольшой фабрики набежало аж 23 миллиона долларов!
О том, как бьется Фадейчев уже девять лет за эту фабрику, стоило бы написать книгу. В первые, самые тяжелые месяцы, в Узбекистан бессчетно мотался. Пол-России оббегал. С Трехгорки не вылезал. В тысячи дверей стучался. Просил помощи. "Громадье планов" разворачивал. Хитрые схемы предлагал. Перспективы сотрудничества рисовал. Мукой-сахаром, обмененными в колхозах на ватники (которые фабрика еще шила), с рабочими расплачивался, а сколько сотен работяг ему поверили и как много-много месяцев работали они даром!
Лев Владимирович всегда будет помнить каждый свой день отчаяния, а их было так много! Каждый свой зубовный скрежет бессилия и каждую радость от маленькой победы - забыть невозможно.
Девять месяцев фабрика была в состоянии "клинической смерти": ни "пульса", ни "дыхания", работал только "мозг": три человека. Затем появился "аппарат искусственного дыхания" - пошел хлопок из Узбекистана - вздрогнул "нитевидный пульс". Обезлюдевшая фабрика, на которой когда-то трудился целый поселок - 5000 человек, приняла первых рабочих - 150 человек. Через пару месяцев - еще 150... Ту кроху ткани, которую им удавалось выпускать, покупала Трехгорка.
Больше всего подкашивал... пар. Для производства ткани его требуется много, очень много. И зимой, и летом. А каждой зимой Лакинск замерзал до чрезвычайной ситуации: до статей в газетах и сюжетов по ТВ. За весь декабрь 95-го город подавал на фабрику пар всего 4 дня. За январь 96-го - 6 дней. Но умереть второй раз было невозможно - стали размещать операции, требующие пара, на других предприятиях, в других районах. Но так невозможно было не просто жить, но даже и выжить - фабрика опять начала медленно умирать. Умирала под интервью Егора Гайдара о том, что текстильное производство в России никогда выгодным не будет - его "забьют" дешевые китайские и турецкие ткани.
А однажды вечером сидели они втроем - думали. И вдруг - юморной мужик - заместитель директора по качеству Владимир Алексеевич Чирков (вечная ему память и земля пухом!) вспоминает, как однажды лютой зимой загнали их, студентиков, на занятиях по гражданской обороне на паровоз: "Вот отогрелись-то!.." Чуть ли не заорали они тогда в один голос (а, может, и заорали): "Паровоз!!!" Остальное было делом техники - купили паровоз за... 90 ватников: нашли его во Владимире, 51-го года выпуска, списанный. Продавцы цену тонны металлолома умножили на вес махины - 145 тонн, потом умножили еще на 2, поскольку считали лом "высококачественным" и поделили всю сумму на цену одного ватника. Получилось 90 ватников. И как только паровоз пригнали, привели в порядок, подсоединили его котлы к производству, пошла у фабрики совсем другая жизнь - не только на производство, но и на отопление помещений тепла хватало!
И то, что каждые 12 часов экскаватор, стоящий рядом с паровозом на горе угля, должен его тендер заполнять этим самым углем, и то, что уголь кончаться не должен, что топку паровоза каждые 6 часов надо пригашать и чистить от шлака, шлак вывозить, что три кочегара круглосуточно уже много лет кидают и кидают уголь лопатами в топку - это разве проблемы!
Паровоз запыхтел в 96-м году. Через два с половиной года, когда фабрика рассчиталась с долгами и получила первую прибыль, она была преобразована в муниципальное унитарное предприятие "МУП Мануфактура им. Лакина М.И." и ее генеральным директором стал бывший конкурсный управляющий Фадейчев Л.В. Уже семь лет тащит этот паровоз фабрику в будущее. Да и не этот вовсе - сегодня тащит тот, что на снимке: второй паровоз. Первый-то рядышком, мертвый стоит, и невозможно с ним расстаться: "Музей, что ли, из него сделать?- раздумывает вслух Лев Владимирович.- Ведь спас он нас всех, родимый..."
Сегодняшние реалии фабрики:
- в кабинете директора висит свидетельство банка о том, что они являются его V.I.P.-клиентами;
- от налоговой инспекции - благодарственное письмо за самые большие и самые регулярные платежи в бюджет;
- работают на фабрике 1500 человек, средняя зарплата - более 5 тысяч рублей;
- года через два количество продукции сравняется с тем, что выпускали в "социалистическое" время, но работающих при этом будет в три раза меньше;
- каждый год в обновление производства вкладывается столько денег, сколько все это производство стоит;
- за этот год будет выпущено тканей почти в два (!) раза больше, чем за прошлый;
- кроме отечественного потребителя ткани "паровозной фабрики" покупают: Италия, Испания, Венгрия, Литва, Германия, Швейцария, Нидерланды, Швеция;
- со дня на день заработает собственная мощная котельная. На газе.
...И паровоз перестанет дымить.
От редакции:
Дорогие друзья! Если вокруг вас есть такие люди - наши люди, выживающие в самых трудных, подчас безнадежных обстоятельствах, если вы о них слышали или где-то прочитали, пишите нам и звоните:
- по почтовому адресу: 125993, Москва, А-40,
ГСП-3, ул. Правды, д. 24, "Российская газета";
- по электронному: geyko@rg.ru
- по телефону:
(095) 257-36-25.