Они пропали по дороге из Грозного в Моздок. Надежда Погосова после двух лет работы в Чечне ехала в командировку и одновременно в отпуск, после чего собиралась на новое место. Поэтому в свой родной Ставрополь поехала со всеми вещами и личными архивами. Алексей Климов торопился в Моздок на обследование. Они выехали - и бесследно исчезли...
Бандит узнал ее по телевизору
В тот день на дороге был гололед - быстро не поедешь. Неожиданно на пустынном участке трассы они увидели на обочине тонированные "Жигули". Сердце екнуло. Этот момент Надежда будет помнить всю жизнь. Дверцы "семерки" распахнулись - и навстречу прокурорскому "Опелю", стреляя поверх машины из автоматов, побежали люди в масках. Двое нападавших перетащили Алексея на заднее сиденье, третий бандит прыгнул за руль.
Надежду, сидевшую рядом с водителем, силой пригнули к полу, избивая прикладами и кулаками, накинули на голову куртку. Бандит за рулем дал по газам, резко развернул машину и повез их, как оказалось, почти на целый год прочь от той жизни, где был уютный дом в Ставрополе, где были жизнь, тепло и покой. Один из боевиков потом удивлялся: "То-то я думаю, почему мне ваше лицо знакомо, я вас теперь узнал, по телевизору вас несколько раз видел, на совещании у Кадырова".
Из рассказа Надежды Погосовой: "Климова обыскивали и избивали двое. Кто именно, я не смогу опознать - они скрывали лица под масками. Меня в это время также обыскали, забрали все из карманов. Похитители требовали от нас сказать род своей службы, имеется ли оружие в автомобиле. При этом наносили удары по голове и телу, хватали за волосы. Избиение сопровождалось грубой бранью. Климов просил бандитов не трогать меня, сказав им, что я его жена и что беременна. Это и спасло меня от изнасилования преступниками, которые нас захватили, и теми, кому нас передали".
Надежду в Чечне знали все. С начала 2000 года она была помощником прокурора Чеченской Республики и отвечала за общественные связи. Все корреспонденты, аккредитованные в Чечне, если было туго с информацией, спешили к ней. Общительная, обаятельная, веселая, открытая - на фоне суровостей чеченского бытия она выглядела, образно говоря, яркой ретушью на унылой черно-белой фотографии.
Когда в феврале 2000 года в Чечне была создана прокуратура, весь республиканский прокурорский корпус, прикомандированный в Чечню из разных регионов страны, жил и работал сначала в Гудермесе.
Это позже они переехали в Грозный в благоустроенные деревянные домики, куда можно было даже привезти семьи.
Поначалу же всем было одинаково тяжко и все друг друга знали, потому что жили, как одна большая семья, в двух железнодорожных вагонах на гудермесском вокзале. Коммунальные купе на четырех человек, со своими сплетнями, житейскими, трагическими, а порой и комичными историями. Вал уголовных дел, автоматы на вешалках, разгрузки с гранатами на полу под откидывающимися полками, где обычно у пассажиров лежат чемоданы. Полтора года жизни на колесах, которые не стучали и никуда не ехали.
И только Надя Погосова жила в своем рабочем кабинете, в котором рядом со столом стояла ее солдатская койка. Но без нее летопись прокуратуры Чечни была бы неполной, потому что не было там более заметной личности
Прокуроры подземелья
Из рассказа Надежды Погосовой: "Сначала я подумала, что это обычное ограбление, но когда Алексею заклеили рот скотчем и бросили в багажник "Жигулей", а мне натянули на глаза шапку и повезли нас куда-то по бездорожью, стало ясно, что это похищение. Скоро в машине кончился бензин. Бандиты долго на чеченском связывались с кем-то по рации, я разобрала только позывные "Халифат" и "Кандагар". Через полтора-два часа кто-то принес бензин. К тому времени уже стемнело. Бандиты разбили прикладами задние фонари на машине - для конспирации, чтобы не горели стоп-сигналы, и повезли нас дальше по полю без света. Один из них иногда выходил и бежал впереди машины, показывая дорогу. Время текло медленно, почти замерло. Было страшно холодно. Я беспрерывно плакала и просила отпустить нас. Алексей, несмотря на жуткие побои и холод, держался стойко. Около полуночи нас привезли в какой-то поселок и бросили в подвал одноэтажного дома. Нас охраняли примерно пять человек. Общались между собой в основном на чеченском, когда разговаривали с нами, то называли себя масхадовцами - бойцами вооруженных сил Чеченской Республики Ичкерия. Кормили один раз в день, кидали через люк подвала пакетик сухой вьетнамской лапши".
Ваш хозяин - Борис Абрамыч
Из рассказа Надежды Погосовой: "Однажды в подвал спустился боевик по имени Алик-старший и сказал, что наша судьба решена. Мы принадлежим Березовскому и будем козырной картой в какой-то его большой политической игре. По словам боевика, у Березовского хорошие отношения с Шамилем Басаевым и у него есть свои интересы в политике на Кавказе.
Мне дали текст с написанным якобы от моего имени обращением к Борису Абрамовичу и приказали выучить его наизусть под угрозой смерти. Тот же Алик-старший снимал это мое обращение на видеокамеру два раза - 22 июня и 15 сентября. По его словам, ближе к парламентским выборам нас переправят за границу, где Березовский должен будет нас выкупить. Мол, тех, кого власть в Кремле бросила на произвол судьбы, освобождает он. Алик-старший и другие боевики говорили, что их человек уже ездил в Турцию на встречу с людьми Березовского и что до 7 декабря 2003 года нас обязательно освободят, так что мы не должны волноваться или думать о побеге".
Чуть позднее пленников перевезли из Чечни в Ингушетию. Они это поняли, когда террористы взорвали здание ингушского УФСБ. Надежда и Алексей хорошо слышали взрыв, а потом по радио, которое слушали охранявшие их бандиты, узнали о теракте и поняли, где они находятся. Держали их тоже в подвале, который был больше прежнего и специально оборудован для содержания рабов. Через стену было слышно, что рядом бедствует еще один заложник-мужчина, прикованный к трубам отопления. Он, судя по всему, был тяжело болен, постоянно громко кашлял, хрипел и стонал. Через неделю он умер. Потом в подвал кинули еще одного заложника - Георгия Джангобекова. Охранники говорили, что он бывший артиллерист, что они за ним охотились целый год, и теперь он будет казнен.
Надежду и Алексея сковали двумя цепями за руку и ногу. Охранники посещали их раз в два дня, когда приносили еду и воду. Приходили в основном два Алика, "старший" и "младший". По обрывкам разговоров Надежда поняла, что их активно ищут сотрудники российских спецслужб и что кольцо поиска все более сужается, это очень беспокоило бандитов.
Как их искали
Сначала прокуроров искали в Грозном, была даже версия, что они могли погибнуть при взрыве боевиками дома правительства Чечни, ведь прокуроры отправились в роковую поездку буквально в это же время. К тому же бандиты при похищениях всегда требуют либо выкуп, либо выдвигают какие-то иные требования, а тут - ни одного контакта с федеральными силами. Лишь однажды в деле появилась было ниточка, но и она оказалась ложной. Кто-то потребовал выкуп в сто тысяч долларов за Алексея Климова. Оказалось, преступники одной из чеченских группировок в Москве. Первая достоверная информация о похищении появилась в номере подпольной газеты чеченских боевиков "Голос Ичкерии". Там была опубликована фотография из личного архива Надежды Погосовой, где она была запечатлена на официальном торжественном вечере рядом с Кадыровым. Демонстрировал фото некто Докка Умаров, так называемый командующий юго-западным фронтом. Позднее этот же снимок появился на сайте боевиков "Кавказ-Центр". Цель публикации была очевидной - попытка скомпрометировать Кадырова, мол, он не чтит коран, любит вечеринки и общество женщин, забыл о нуждах простого чеченского народа.
27 января 2003 года поступила обнадеживающая информация от сбежавшей из плена сотрудницы МВД Чечни. Она, еще сидя в зиндане, слышала от бандитов о похищении сотрудников прокуратуры. Это давало надежду, что заложники живы. Сразу был очерчен приблизительный район их содержания. Удалось установить, что прокуроров захватила бандгруппа Умара Пайзулаева, входившая в подчинение Докки Умарова. Поискам помогло и то, что бандиты отобрали у Алексея Климова сотовый телефон. Шансов, что боевики им воспользуются, было немного, но оперативники хотели использовать даже малейшую возможность. Расчет оказался верным. 19 февраля 2003 года телефонная трубка заработала, и оперативники тут же поставили ее на прослушивание. Таким образом были установлены связи членов банды.
Наконец, удалось установить достаточно точное местонахождение заложников - станица Троицкая Республики Ингушетия. Оперативные данные говорили о том, что пленников держат в подвале частного дома, где проживает ингуш в возрасте 40 лет, выходец из Казахстана, судимый, ведет одинокий образ жизни. В ходе доразведки были установлены еще несколько предполагаемых адресов, и началась их последовательная проверка. Преступники заметались, стали в спешке прятаться сами и прятать "товар". Заложников вывезли сначала в соседний населенный пункт, а затем в лесополосу. Держали в наручниках. Вечером 13 ноября, когда один из оставленных двоих охранников ушел за продуктами, в лесу появились вооруженные люди, их было четверо. Оставшийся бандит открыл по ним огонь. Видя, что охраннику не до них, Надя и Алексей схватили автомат, оставленный ушедшим бандитом, его разгрузку с патронами и гранатами и побежали по лесу в сторону населенного пункта, огни которого виднелись с горы. Так они добрались до Али-Юрта, зашли в дом местного жителя и попросили вызвать милицию или отвезти их в ФСБ. Почти год плена закончился...
Бизнес на крови
Сейчас Надежда постепенно приходит в себя. Вдвоем с Алексеем они проходят реабилитацию в одном из медицинских центров Северного Кавказа. Чувствуют себя неплохо, да и выглядят уже получше. Только медленный и очень-очень грустный голос Надежды указывает на то, какой кошмар они пережили. Удивительно, но плен не изменил ее отношения к чеченцам. Она уверена, что чеченцы сами стали заложниками бандитов и политических авантюристов.
У нас нет документальных свидетельств переговоров Березовского с Шамилем Басаевым относительно пленных прокуроров или письменного договора приема-передачи их с рук на руки. Но есть та самая видеозапись, распространенная в Интернете, где Надежда Погосова просит Бориса Березовского выкупить их. Как появилась эта запись, мы теперь знаем. Есть и записанные мною другие документальные свидетельства Надежды и Алексея после их освобождения. Не доверять этим рассказам нет у меня никаких оснований. И не в последнюю очередь потому, что уж больно все это знакомо из совсем еще недавнего прошлого, когда Борис Абрамович был высоким кремлевским чиновником и регулярно наведывался в Чечню. Освобождение заложников приносило ему поначалу немалые политические дивиденды. А людей все воровали и воровали в Чечне. В конце концов освобождение заложников было поставлено на поток. Была даже создана российско-чеченская комиссия во главе с небезызвестным Балауди Текиловым, по первому требованию которого из российских тюрем освобождали любого матерого преступника в обмен на похищенных русских горемык. А выкупы за пленников стали достигать астрономических сумм в долларовом исчислении. Как ни странно, но вся эта вакханалия прекратилась сразу после того, как Борис Абрамович перестал занимать высокое кресло в Совете Безопасности РФ.
Теперь вот история снова повторилась, но уже, по свидетельствам самих бандитов, по заказу из Лондона.