Член-корреспондент Российской академии медицинских наук, профессор, вице-президент Геронтологического общества Российской академии наук Владимир Хавинсон в особом представлении не нуждается. Его знают не только в России, но и далеко за ее пределами, а поправить здоровье в возглавляемый им Санкт-Петербургский институт биорегуляции и геронтологии Северо-Западного отделения Российской академии медицинских наук приезжают даже президенты многих государств. Однако мало кто знает, что Владимир Хавинсон долго жил в Беларуси. Здесь он окончил Минское суворовское военное училище. На праздновании 50-летия МСВУ с ним и встретился корреспондент "СОЮЗа".
- На самом ли деле реально говорить о возможности продления активной жизни человека более чем на треть? И ваши исследования это подтверждают?
- Все мы стареем по-разному, у кого-то быстрее изнашивается сердце, у кого-то мозг... Если у человека найти его слабые места и с помощью специальных препаратов, способных повысить сопротивляемость тканей старению, укрепить их, то можно увеличить вероятность достижения им верхнего биологического предела. А в остальном, конечно, все от Бога. Но следует помнить - резерв жизни в тридцать-сорок процентов есть у всех. Опыты, проводимые нами на мышах, крысах, позволили на тридцать процентов продлить их жизнь. Сегодня нам принадлежит мировой рекорд продления жизни в эксперименте! Кстати, группа людей в возрасте семьдесят - восемьдесят лет уже восемь лет принимают наши препараты. Смертность среди них снизилась в два раза по сравнению с аналогичной категорией людей, не участвующих в эксперименте. Цель медицины - не в лечении болезни, а прежде всего в сохранении здоровья. И следить за собой человек должен, пока он здоров, заниматься профилактикой.
В четвертом управлении Минздрава СССР - "кремлевской больнице" за всем этим серьезно следили. Средняя продолжительность жизни стоявших там на учете была по тем временам восемьдесят два года! Почему? Элита ела экологически чистые продукты из Ставрополья или выращенные в совхозе "Барвиха", пила воду из чистых источников. Строго соблюдался режим труда и отдыха, ежегодно предоставлялась семейная путевка в санаторий. Проводилась и тщательная, глубокая диспансеризация с привлечением врачей, способных устранить причины возможных заболеваний. Немаловажно и качество медикаментов. Для сильных мира сего их доставляли самолетом из Швейцарии, где система безопасности лекарств считалась самой серьезной.
- Говорят, некоторых препаратов для коррекции здоровья, подобных вашим, нет ни в одной стране мира?
- За тридцать с лишним лет мы создали принципиально новый класс лекарственных препаратов, активно участвующих в биорегуляции организма. Выделенные из органов и тканей животных, они обладают способностью поддерживать и восстанавливать структуру и функции аналогичных человеческих органов. Заниматься научной работой я начал вместе со своим товарищем Вячеславом Морозовым еще во время учебы в ленинградской Военно-медицинской академии, на базе специальной лаборатории которой впоследствии и был сформирован наш институт.
Созданные нами препараты помогали в два раза быстрее восстанавливать здоровье людей с различными поражениями, укреплять иммунную и регулировать половую системы. После чернобыльской аварии мы оказывали помощь людям, пострадавшим при ликвидации последствий катастрофы. Лечение в комплексе с нашими препаратами позволило нормализовать иммунную систему "чернобыльцев" в восьмидесяти пяти процентах случаев. Продемонстрировали препараты свою высокую эффективность и при реабилитации потерпевших от землетрясений, пожаров, аварий на промышленных предприятиях, нефтегазопроводах. Успешно прошли проверку наши новые разработки и во время боевых действий в Афганистане, а затем в Чечне.
- Наверное, многие ваши исследования, особенно в военной области, велись под грифом "секретно"?
- Было и такое. Уже в семидесятых годах мы работали над препаратами, необходимыми для восстановления здоровья при поражении людей боевыми лазерами. Из сетчатки глаз телят выделялись вещества для лечения поражений сетчатки глаз человека. Работа была непростой. Выезжали на мясокомбинаты, пытаясь получить эту тоненькую пленку весом всего в пятьдесят миллиграммов. Собирали ее по всей стране, создавая стратегические запасы на случай войны. Полученный тогда препарат (ретиналамин) сегодня уже не секретен, но подобного ему в мире нет по сей день. Он и сейчас незаменим для лечения различных заболеваний сетчатки.
Сегодня у нас есть двадцать три препарата для коррекции здоровья. Такого количества нет ни у кого в мире. Создание подобных лекарств - дело весьма дорогостоящее. Проведение по международным стандартам только одного опыта по сохранению здоровья и продолжению жизни стоит около полутора миллионов долларов. Мы не делаем тайны из наших препаратов. Секрет составляет структура новых, которые пока не запатентованы. Например, нами создан пептид, который понижает уровень сахара в крови, восстанавливает чувствительность тканей к инсулину... Это революционный шаг в диабетологии. Пока нет патента, структура этого вещества суперсекретна!
- Во всем мире интеллектуальный продукт является высшей ценностью государства. Сколько патентов на вашем счету?
- Более ста. Из них около тридцати - зарубежные. Только в США - четырнадцать. Стоимость разработок нашего института составляет сегодня около восьмидесяти миллионов долларов. Это, так сказать, по российским ценам. Если их развить, запатентовать за рубежом, то цена возрастет до десяти - двенадцати миллиардов долларов.
- Создается впечатление, что ваш институт впереди планеты всей в вопросах продления человеческой жизни...
- В области реальной методики активного долголетия у нас действительно мировое лидерство. В нашем институте создана современная модель медицины. Когда к нам приходит человек, мы составляем его генетический паспорт. То есть анализируем его гены и прогнозируем заболевания, к которым он предрасположен. Потом мы проводим обследование. На лучшей зарубежной аппаратуре. Всего за три часа можем провести полное обследование. От энцефалограммы головного мозга до простаты. И уже исходя из генетической предрасположенности и поставленного диагноза применяем биорегуляторы для коррекции здоровья.
- К вам приезжают поправить здоровье из многих стран мира министры, президенты крупных компаний. Не предлагали "трудоустройство" у себя дома?
- Построить подобный институт в Абу-Даби и вместе со специалистами переехать к новому месту работы предложил мне министр энергетики и водных ресурсов Объединенных Арабских Эмиратов. Зарплату обещал четыре миллиона долларов в год. Так сказать, для начала. Правда, были и условия. Не только стойко переносить плюс сорок восемь градусов в тени. Нам запрещалось покидать страну без разрешения шейха. С подобным предложением обращался ко мне и премьер-министр Таиланда. Во время посещения этой страны мне пришлось даже выступать в сенате. Приглашал перенести в Америку нашу технологию лечения и госдепартамент США. Ежегодно у меня по пять таких предложений. Наверное, уже раз пятьдесят я мог навсегда уехать в любую из стран мира.
- Почему не приняли ни одно из этих предложений?
- Мне нравится работать в России! Здесь самый высокий интеллектуальный потенциал в мире. Это самая лучшая страна для развития науки. Кстати, и наименее затратная.
- Вы сами принимаете ваши препараты?
- Конечно. Каждые полгода прохожу обследование. Мне уже пятьдесят семь лет, но, как видите, у меня фигура тридцатипятилетнего мужчины.
- Реально ли создание клиники, подобной вашей, например, в Беларуси?
- К сожалению, пока нет. Необходимо сначала создать школу. На создание такой школы в России ушло десять лет. Но это не значит, что у нас нет взаимодействия. Белорусские специалисты участвуют в наших конференциях. Именно так зарождаются семена для будущей школы. Мы ведем совместные исследования с белорусскими, украинскими, молдавскими врачами. В Беларуси производятся и продаются наши препараты тимолин и простотилен. Во время встречи с руководством предприятия "Белмедпрепараты" мы рассматривали вопросы развития дальнейшего сотрудничества, обсуждали возможность создания новых препаратов для внедрения их как в Беларуси, так и в России - в интересах двух наших государств.
- Стать вашими пациентами могут далеко не все. Что бы вы посоветовали тем, кто не смог обратиться к вам за помощью? Ведь дожить до ста лет мечтают многие...
- В Книге рекордов Гиннесса зафиксирован случай достижения человеком 122 лет. Сегодня только в Санкт-Петербурге живет около двухсот человек, перешагнувших столетний рубеж. Помню я свою встречу и с долгожителем из Кабардино-Балкарии. В свои 113 лет он еще мог скакать на коне. Когда я поинтересовался у старца, как он достиг столь почтенного возраста, аксакал признался, что никогда в жизни не ел ничего консервированного. Свежая пища, чистейшая вода, прекрасный климат - все это отразилось и на здоровье. А вообще я бы так сформулировал принципы долголетия. Во-первых, необходимо соблюдать биоритм. Недаром говорят: "Рано ложиться и рано вставать - болезней и горя не знать". Есть, например, такая статистика: у женщин, работающих в ночную смену, рак молочной железы в четыре раза выше, чем у тех, кто трудится днем. Во-вторых, следить за своим питанием. Оно должно быть умеренным. Белый хлеб, масло, сладости разрушают организм. Чем продукты проще, чем меньше их переработка, тем они эффективнее. Лимон, зеленая трава, лучок... Очень важен чеснок. Кстати, на его базе в восточной медицине создано около сорока лекарств. Надо уделять внимание физкультуре. Но спорт, как ни странно, опасен. Я могу говорить об этом, так как был чемпионом Вооруженных Сил СССР по бегу. Ну и, конечно, желательно применение биорегуляторов. Вот рецепт вероятного продления жизни.
- Слышал, что вашу научную работу выдвигают на Нобелевскую премию.
- Я принимал участие в нобелевских симпозиумах. Сегодня, действительно, ведется речь о возможном выдвижении работы по геронтологии на Нобелевскую премию. Моя работа рассматривается.
- На снимке вы стоите рядом с Жоресом Алферовым...
- Это мы на симпозиуме нобелевских лауреатов. На нем Жорес Алферов представил меня как своего преемника. Надеюсь оправдать оказанное мне доверие. И не только в новом году!