Однако не все разделяют эту уверенность. Многие бизнесмены по-прежнему считают, что домоклов меч "заказухи" все еще занесен над их предприятиями. Дескать, и новый Закон "О несостоятельности (банкротстве)", который принят в конце прошлого года, не спасет от этой напасти.
Удалось ли добиться желаемых результатов? Или все-таки правы те, кто считает, что хоронить заказные банкротства преждевременно? Об этом корреспондент "РГ" беседует с руководителем ФСФО России Татьяной Трефиловой.
- Прежде чем говорить о результатах, давайте вспомним о тех изменениях, которые внес новый закон в технологию процедуры банкротства, - начала разговор Татьяна Трефилова. - Например, благодаря нему был создан институт саморегулируемых организаций арбитражных управляющих (СРО). Сейчас в России действует 37 таких саморегулируемых организаций, которые несут коллективную имущественную и профессиональную ответственность за работу своих членов. А это очень важно, поскольку многое в нашем деле зависит от добросовестности арбитражного управляющего.
У ФСФО прав также прибавилось. По ранее действующему закону государство было привилегированным кредитором, то есть долги ему выплачивали раньше, чем коммерческим организациям. Но при этом представители государства не обладали правом голоса в делах о банкротстве и в процедурах банкротства (кроме первого собрания кредиторов), а значит, они не могли активно участвовать в этих процедурах. В новом законе государство перестало быть привилегированным кредитором, но зато уполномоченный орган, представляющий государство как кредитора, а таковым является ФСФО России, стало полноправным участником дел о банкротстве и в процедурах банкротства получило право голоса. Это позволило нам реально влиять на то, как арбитражный управляющий и его команда проводят процедуру банкротства.
Сегодня ФСФО России участвует в 27 тысячах дел о банкротстве. И если раньше по результатам процедур банкротства государство получало 5-6 копеек за рубль долга, то теперь - свыше 14 копеек. За 9 месяцев этого года ФСФО России возвратила в бюджет в три раза больше средств, чем в 2002 году. Это - реальные результаты.
В рамках проекта Тасис у нас недавно прошла конференция, на которой один из выступающих сказал потрясающую фразу: "Для коммерсантов банкротство как бизнес стало менее интересным. Почему? Потому что придет ФСФО, и все равно заберет долги государству в бюджет". И таким итогом мы тоже гордимся.
- Извините, но при желании должник может договориться и с вашими людьми. Вот вам и заказное банкротство.
- Новый закон исключил большинство юридических возможностей для возникновения заказных банкротств. Никто впредь не сможет за минимальные деньги получить в собственность большие предприятия. Надо сказать, что это одна из немногих удач нового закона. Заказных банкротств действительно практически не стало. И я вам это докажу.
Начать банкротство вообще теперь очень сложно. К томуже любой из должников вправе сказать: "Я согласен с долгом, но не хочу передавать предприятие в управление арбитражному управляющему. Хочу работать сам и обязуюсь выплатить долги по графику". Кстати, график можно составить на достаточно длительный период - до двух лет. В условиях действия нового закона и арбитражные управляющие, и территориальные органы ФСФО России в тех делах о банкротстве, где государство является крупнейшим кредитором, сами предлагают собственникам должника инициировать процедуру финансового оздоровления. Но за этот год количество случаев обращения должников с ходатайствами о введении финансового оздоровления исчисляется единицами. О чем это говорит? О том, что заказных банкротств нет. Иначе собственник воспользовался бы своим правом на финансовое оздоровление. А раз он этого не делает, значит, сам понимает, что он не в силах самостоятельно справиться с долгами.
Последнее заказное банкротство было выявлено нами в августе прошлого года.
- Удалось ли с помощью нового Закона также успешно справиться с преднамеренными банкротствами?
- Эта проблема, к сожалению, остается. И сложность ее в том, что такие преступления совершаются вне сферы банкротства, еще до начала этой процедуры. Накапливаются долги, собственник, акционеры, менеджеры понимают, что расплатиться с кредиторами будет сложно, а то и невозможно, и начинают спасать активы. Выводить их в другое предприятие, порой специально для этого созданное, оставляя на старом, - одни долги. И когда начинается процедура банкротства, выясняется, что с должника взять нечего.
В качестве самого яркого примера могу привести случай с Тобольским нефтехимическим комбинатом. Это большое предприятие, в прекрасном состоянии. Оно было гарантом по кредитам, выданным Минфином России в размере 109 миллионов евро на покупку оборудования для российско-итальянской фирмы, одним из совладельцев которой был Тобольский нефтехимический комбинат. В счет этого кредита оборудование закупили. Но затем собственник Тобольского нефтехимического комбината решил не отвечать по гарантии: он вывел с комбината на новое предприятие основные активы, оставив на балансе комбината лишь небольшие пакеты акций и гостиницу. Но с этого имущества 109 миллионов евро заплатить невозможно. Сейчас комбинат находится в процедуре банкротства. И мы настаиваем на том, чтобы было принято одно из двух решений. Либо пусть весь Тобольский комбинат вернут обратно, чтобы он начал расплачиваться с Министерством финансов. Либо новое предприятие должно принять этот долг на себя. ФСФО России от своей позиции не отступит.
Понимаете, все должники и их собственники должны четко уяснить: спасаясь от долга, бесполезно выводить активы. Все равно начнется процедура банкротства, арбитражный управляющий или ФСФО России выявят это, и будут приняты все необходимые меры по возврату выведенных активов и по возбуждению уголовного дела по ст. 196 УК РФ ("Преднамеренное банкротство").
- Трудно доказать преднамеренность вывода активов?
- Нам кажется, что в уголовном и уголовно-процессуальном правах есть достаточно оснований, чтобы выполнить эту задачу. Но, чтобы разобраться во всем, следователь должен хорошо знать экономику, бухгалтерское и финансовое законодательство, а также законодательство о банкротстве. Кроме того, необходимо провести серьезные экспертизы. А производство экспертиз - одно из самых тяжелых дел, здесь нужны специальные знания. Вот почему мы считаем, что должен быть создан Центр по производству экспертиз по преднамеренному банкротству. Но пока этот вопрос не решен. И не только он. Например, до сих пор не вышло постановление Правительства Российской Федерации о выявлении признаков преднамеренных банкротств арбитражными управляющими.
- То есть новый Закон не развернулся в полную силу?
- Он предусматривает принятие свыше 27 постановлений Правительства, но часть из них - пока лишь в проекте. Очень надеюсь, что эта работа будет завершена в самое ближайшее время.
Во многих странах Закон о банкротстве называют конституцией экономики. И это очень точное определение. Экономика не может нормально функционировать, если не заниматься предприятиями, которые имеют огромные долги. Предприятие в состоянии банкротства - глубоко больное предприятие. Можно этого больного убить, то есть распродать по частям и что-то вернуть кредиторам. Но не станет рабочих мест, не будет налогоплательщика. Мы говорим: давайте вылечим это предприятие, пусть оно работает.
И зачастую этого удается достичь. Достаточно вспомнить всем известное Калининградское предприятие "Янтарь". Оно добывает 99 процентов "золотой смолы" в мире. Когда была начата процедура банкротства, у "Янтаря" уже арестовали 90 процентов оборудования. Оказалось, что он четыре года копил долги. Баланс показывал, что все это время предприятие имело только одни убытки. Во внешнее управление "Янтарь" попал в феврале прошлого года. По итогам первого полугодия предприятие стало рентабельным, а в следующем квартале - получило чистую прибыль.
- Что же мешало предприятию так работать раньше?
- По "Янтарю" была создана рабочая группа с участием представителей ФСФО, ФСБ, МВД, других правоохранительных органов, Минпромнауки, Минфина. Стали искать причину и поняли, что главная беда предприятия - это хищения. Были уволены все представители охранных служб предприятия, наняты новые и приняты соответствующие меры. Вскоре, впервые за много лет, появилась крупная фракция янтаря.
В этом году мы ввели у себя новые формы отчетности: "Что происходит с предприятием после банкротства". Сколько было работающих - сколько стало, объем производства, выручка и так далее. Нам не нужна выжженная земля после банкротства, нам нужны действующие предприятия.
- Но, наверное, не всегда удается сохранить предприятие?
- Если невозможно сохранить предприятие как юридическое лицо, то на его базе можно попытаться создать несколько производств. Например, на площадях одного оборонного предприятия, которое утратило свое значение, был организован технопарк. Там сейчас работают более двух тысяч предприятий малого и среднего бизнеса. А если взять старые отчеты, то получится, что предприятие было просто ликвидировано.
- При каких же условиях банкротства проходят успешно?
- В первую очередь должна быть информационная открытость этого процесса, и это очень важно для персонала должника. Люди вправе знать, что происходит, какова их дальнейшая судьба. Необходимо сразу выплатить им зарплату. Рабочие должны поверить, что арбитражные управляющие пришли к ним не уничтожить, а наладить дело.
А главное, надо уметь из плохих активов делать хорошие. Найти инвесторов, подобрать профессиональный менеджмент, разыскать и вернуть активы, которые были выведены из предприятия. Порой на одной сделке набирается до трех посредников, и каждый получает свою долю. Надо проверить все сделки за последние три года и каждую невыгодную оспорить в суде, вернуть утраченные средства. Искать новых поставщиков, новые источники прибыли. Это действительно большая и комплексная работа, и один арбитражный управляющий здесь не справится. Саморегулируемые организации арбитражных управляющих тем и хороши, что у них, как правило, есть команда специалистов.
- Но и они не боги. Не секрет, что многих должников уже давно след простыл.
- Вы говорите об отсутствующих должниках. Кстати, среди них есть очень известные люди: и бизнесмены, и политики, и деятели культуры. Это действительно серьезная проблема. 70 процентов всех дел о банкротстве, находившихся в судах на 1 января 2003 года, дела о банкротстве отсутствующих должников. Там нет ни имущества, ни хозяина, ни менеджмента. Это, как правило, фирмы-однодневки: заказ провели, деньги получили, долгов наделали и разбежались.
Конечно, найти активы отсутствующего должника непросто, но возможно. Порой арбитражному управляющему приходится проводить настоящее расследование. Например, документы одного банка удалось найти на чердаке. Но перед этим арбитражный управляющий опросил практически всех, работавших в этом здании. Результатом этого банкротства стал возврат 70 процентов активов. А был вообще уникальный случай. Узнал арбитражный управляющий, что руководитель должника уехал в Турцию. За свои деньги поехал туда, разыскал и потребовал возвратить долг. Должник ему деньги отдал, но наличными. Арбитражный управляющий положил валюту в мешок и через зеленый коридор привез в Россию. Приехал в территориальный орган ФСФО России той области, где было возбуждено дело о банкротстве, и вывалил все эти деньги на стол. Нам стоило больших усилий, чтобы человека сразу не посадили, ведь он совершил незаконный ввоз валюты. Но еще сложнее было сдать валюту в казначейство.
- Что же мешает разыскать других отсутствующих должников?
- Пока что Закон запрещает возбуждать дела о таких банкротствах, пока не будет финансирование государства. По новому Закону за ведение процедуры банкротства отсутствующего должника арбитражный управляющий должен получать вознаграждение, а внести эти деньги должен заявитель, которым в случае наличия долгов перед государством является ФСФО России. Работая вообще без вознаграждения, слишком велико искушение войти в сговор с должником. Это - зона криминала не только для тех, кто бросил фирму, но и для арбитражных управляющих. Мы надеемся, что с 2004 года государство будет выделять деньги на работу с отсутствующими должниками, тогда и ситуация с ними в корне изменится.
Правда, МНС внесло предложение ликвидировать всех отсутствующих должников по упрощенной процедуре, без суда. Но в наших условиях делать этого нельзя. Ведь среди этих должников есть и вполне реальные производства. Недавно в Ростовской области в отсутствующие должники попало предприятие по изготовлению взрывчатых материалов. Хотели провести процедуру по упрощенной процедуре. Но арбитражный управляющий обнаружил склады, на которых хранилось огромное количество взрывчатых материалов. Так что надо разбираться с каждым случаем. А главное: вычеркнешь нынешних отсутствующих должников - так через год их будет еще больше. Безнаказанность притупляет ответственность собственников.
- Похоже, вашей работе не будет конца?
- Это не так. Наша служба действует, когда количество пассивов (долгов) перед государством огромно. Федеральная служба России по финансовому оздоровлению и банкротству выполнит свою работу, когда объем долгов перед государством сократится до минимума, как в большинстве других станах. И в результате успешного выполнения своей основной цели ФСФО России должна будет ликвидирована.