- Владимир Николаевич, Россия обязалась унифицировать свои образовательные программы по европейскому стандарту. Как МГИМО двигается навстречу Европе?
- Одна из важных целей Болонского процесса - сотрудничество на уровне университетов. В конечном итоге Болонский процесс ведет к тому, чтобы наши дипломы признавались за рубежом. Как раз в этой связи и было подписано соглашение МГИМО со Школой менеджмента ICN в Нанси о запуске совместной франко-российской программы в области менеджмента. Ее выпускники получат два диплома - МГИМО и школы менеджмента ICN.
- И их сразу возьмут на работу в лучшие компании?
- Ну, может быть, и не сразу. Но получение двух дипломов расширяет возможности выпускника. Болонский процесс подразумевает большую миграцию рабочей силы внутри Европы, а двойной диплом увеличивает шансы на трудоустройство.
- Кто может стать слушателем этой программы?
- Мы набираем двадцать человек, в основном окончивших бакалавриат МГИМО, но не только. Могут попытаться стать слушателями программы и бакалавры из других вузов, однако сразу хочу предупредить: выдержать наш языковой экзамен непросто. Ведь студенты университета занимаются языком по десять часов в неделю!
Подчеркну, что французы не будут иметь отношения к отбору российских слушателей программы. Это целиком наша прерогатива, что свидетельствует о высокой степени доверия к нам. Те, кого мы отберем, будут шесть месяцев учиться по согласованной с французами программе в МГИМО. К нам приедут два французских профессора, а мы отправим в Нанси двух своих профессоров.
Второй этап обучения предполагает трехмесячную учебу французских слушателей в Москве и российских - в Нанси. В МГИМО обучение французов будет идти на английском языке. Это связано с тем, что у большинства наших преподавателей экономики и менеджмента основной язык - английский. В Нанси обучение на французском. Помимо теории предполагается посещение коммерческих предприятий и государственных учреждений в России и во Франции.
Третий этап - продолжение обучения у себя на родине и стажировка на предприятиях России и Франции. В Нанси много предприятий, технопарков, поэтому выбор места стажировки у слушателей будет богатый. После этого они защищают магистерские диссертации и получают два диплома. Правда, наши слушатели будут обязаны доедать некоторые предметы.
- Унификация систем образования предполагает единые программы?
- Нет, наши программы отличаются от западных. Но мы признаем характер обучения французов, и, наоборот, они признают наш. То есть существует единый высокий образовательный стандарт. Особенность российской системы в том, что у нас более фундаментальное образование.
- Это плюс или минус?
- Думаю, что плюс. В российских вузах много предметов, которые являются базовыми, носят "укрупненный" характер. В рыночной экономике такой подход себя оправдывает: специалист имеет возможность быстро переориентироваться на другую специальность, так как хорошо владеет базовыми знаниями.
- А курсы по выбору? Скажем, в Японии и Финляндии, а они сегодня лидируют в рейтинге качества образования, для студентов обязательна лишь половина курсов. К тому же студенты сами решают, какие курсы и в каком порядке они будут осваивать.
- На Западе студенты старше и ответственнее. Средний возраст студента на Западе - 23-24 года. Многие из них работают и уже знают, что им больше пригодится. У нас же в вуз поступают, как правило, сразу после школы. Лучше дать этим детям весь спектр предметов, чтобы они потом смогли выбрать то, что им пригодится. Курсы по выбору не должны подменять базовое образование. Конечно, они "мотивируют" студентов на учебу, но не надо перегибать палку. Если мы разбиваем базовый курс на массу мелких, то теряем в качестве.
- Какие еще плюсы у нашего образования?
- Российское образование довольно дешевое по сравнению с западным. Там менеджерское образование стоит порядка 15-20 тысяч долларов. В Лондонской школе бизнеса обучение обходится в 18 тысяч фунтов в год. У нас в МГИМО - в 6-7 тысяч долларов. Для большинства россиян это неподъемные суммы, но для иностранцев такая "дешевизна" оказывается плюсом. Мы обеспечивает наших студентов приличным общежитием.
- Болонский процесс ставит серьезные проблемы перед российской высшей школой. Одно из его требований - переход на двухступенчатую систему бакалавр-магистр. У нас же в большинстве вузов действует трехступенчатая система бакалавр-специалист-магистр.
- На нашем факультете с момента его основания была двухступенчатая система бакалавр-магистр. Так что с этим проблем нет. Хотя я понимаю, что для других вузов, особенно технических, здесь серьезный камень преткновения. Бакалаврская программа во всем мире предполагает не четыре года обучения, а три. На Западе это возможно, хотя в некоторых европейских странах, в частности в той же Франции, тоже существуют определенные сложности. Но у них совсем другое школьное образование. Во французских школах последние два года идет более углубленное преподавание по будущей выбранной специальности. Это не совсем та профильная школа, которую у нас собираются вводить. По сути, у них это уже первая ступенька института, мягкое вхождение в вуз.
- Говорят, что в Болонском процессе больше заинтересованы иностранцы, а не мы. В Европе никто не хочет заниматься наукой, и наши "мозги" там будут востребованы.
- Я думаю, Болонский процесс представляет интерес как для нас, так и для иностранцев. Он дает главное - взаимное обогащение учебного процесса. Что же касается "утечки умов", то она все равно существует и будет существовать. Чтобы ее было меньше, надо больше думать о создании рабочих мест на родине, улучшать условия и возможности творческого труда.