Для начала восстановим событийную канву этого ЧП. Утром 31 марта в обход по маршруту Зубропарк – балаган Шестакова – река Шиша отправилась группа государственных инспекторов в составе отца и сына Воеводы, а также Юрия Сергеева. Старшим группы был назначен опытный и требовательный инспектор Эдуард Губченко. У двух инспекторов были карабины, Михаил Воевода, как обычно, был со своей охотничьей двустволкой, а его сын Андрей из-за малого стажа работы – и вовсе безоружным. Надо заметить, что младший Воевода к тому времени только что демобилизовался из армии, причем срочную службу он заканчивал в Чечне.
Вечером того же дня в местечке под названием Дом казака на берегу другой реки, Киша, Эдуард Губченко якобы принял решение разбить лагерь для ночлега. Заметим, что инспекторы не дошли двух километров до стационарного кордона и расположились ночевать на голых камнях, с которых совсем недавно сошел снег. Инспекторы разожгли костер и стали ужинать.
Далее, по версии следствия, произошла самая банальная «бытовуха». Эдуард Губченко якобы достал из своего рюкзака пластиковую бутылку с полутора литрами чистого спирта и стал угощать своих подчиненных. Для начала налил по большой полной кружке, и все залпом выпили. Завязался разговор о том, по какому маршруту назавтра они продолжат обход заповедника. Потом Губченко снова разлил, на этот раз по половине кружки, и все снова выпили. После этого Юрий Сергеев, который, по многочисленным свидетельствам, любил выпить, вдруг почувствовал себя плохо и отправился спать. Ночью Сергеев не просыпался, он встал уже утром, около шести часов – оттого, что стал замерзать. Поднявшись, Сергеев увидел, что костер потух, а рядом с ним он обнаружил три окровавленных тела. Испугавшийся Сергеев что есть духу побежал в контору заповедника, чтобы рассказать о трагедии...
Что же на самом деле произошло холодной мартовской ночью на берегу заповедной Киши? По версии следствия, вспыльчивый, когда выпьет, Михаил Воевода в пьяном угаре выстрелом из охотничьего ружья убил своего начальника Эдуарда Губченко, а затем застрелился сам, но при этом тем же выстрелом по неосторожности убил и своего сына Андрея.
Старший следователь прокуратуры Майкопского района В. Щетинко второго апреля по признакам преступлений, предусмотренных по статьям 105, часть 1 и 109, часть 1 Уголовного кодекса РФ, возбудил уголовное дело. По результатам предварительного расследования 30 июля прокурор Щетинко вынес постановление о прекращении этого уголовного дела по статье 24, часть 1, пункт 4 – в связи со смертью подозреваемого в убийстве.
Под напором требований родственников погибших республиканская прокуратура это постановление отменила и направила дело на дополнительное расследование. В частности, предписывалось провести комплексную судебно-ситуационную экспертизу с привлечением профильных специалистов, в том числе и баллиста. Указывалось на необходимость допросить водителя Михаила Василенко, который подвозил группу Губченко до кордона Лагерный, а также других работников заповедника.
В ходе дополнительного расследования выяснилось, что водитель Василенко действительно доставил группу Губченко к месту обхода на кордон Лагерный. По пути в машине между инспекторами никаких ссор не было, и ничто не предвещало назревающего конфликта.
Комплексная судебно-ситуационная экспертиза подтвердила вину Михаила Воеводы в совершении умышленного убийства Эдуарда Губченко и убийства Андрея Воеводы, совершенного по неосторожности. Дело вновь было прекращено в связи со смертью подозреваемого.
И все же вопросы к следствию остаются. Бывший директор Кавказского заповедника Валерий Бриних считает, что ключом к разгадке тайны тройного убийства должен был стать хронометраж последнего рабочего дня инспекторов накануне роковой ночи. Дело в том, что до места ночлега они прошли всего семь километров. И это – за весь длинный весенний день. Именно в том, что произошло за эти часы, следует искать корни трагедии. По мнению Валерия Бриниха, у инспекторов были отклонения от маршрута или же какие-то другие непредвиденные задержки. Среди местных жителей гуляет версия о возможном столкновении инспекторов заповедника с браконьерами, промышлявшими в самом заповеднике или вблизи его границ. Кроме всего прочего, правый берег реки Киша по хребту Дудугуш является излюбленным местом браконьерской охоты майкопских милиционеров.
– Не потому ли следователь прокуратуры допрашивал единственного оставшегося в живых свидетеля Юрия Сергеева по поводу чего угодно, но только не хронометража событий 31 марта? – вопрошает Валерий Бриних. – Судя по документам, следствие больше интересовало, сколько инспекторы выпили на привале, а не то, что происходило до этого. Чтобы избежать «глухаря», то есть нераскрытого дела, прокуратура Майкопского района, проводившая расследование, на мой взгляд, приняла к рассмотрению только одну версию и бодро отрапортовала об успешном завершении громкого дела.
То, что в КГБЗ на территории Адыгеи «процветает» браконьерство, а охота на кавказских зубров с участием некоторых «патриотов» республики «идет полным ходом», признал на одной из пресс-конференций президент республики Хазрет Совмен. При этом он привел такую показательную деталь: туши убитых животных на вертолетных подвесках свободно вывозятся даже из самых труднодоступных мест заповедника.
Другой опытный специалист заповедного дела, помощник депутата республиканского парламента Ирина Дарвина, которой вдова Татьяна Губченко доверила представлять в суде ее интересы, считает, что в документах следствия очень много различных неувязок и противоречий, а потому в соответствии с законом это дело будет обжаловано. Ирина Дарвина намерена настаивать на проведении независимого расследования с привлечением специалистов из других регионов, а также хочет привлечь внимание к этому «списанному» делу специалистов Генеральной прокуратуры России.