Как-то на гастролях в Краснодаре Дерябкин увидел на улице деда, проигрывающего пластинки на граммофоне. Вокруг толпа зевак. Все слушают с удовольствием. "Вот что мне надо!"- озарило артиста. И, когда уличный концерт был окончен, предложил старику кругленькую сумму. Но тот обиделся - даже торговаться не стал. Вечером Владимир Игнатьевич пришел к деду домой в полной цирковой амуниции. Извинился, все объяснил, пригласил на вечернее представление.
За аппарат дед не взял ни копейки. Дерябкин тут же его опробовал, снова пригласил старика на представление. Тот потом долго рассказывал знакомым и незнакомым, какой подарок он сделал знаменитому питерскому артисту.
Сейчас в коллекции Дерябкина 300 музыкальных аппаратов - граммофонов и патефонов. У каждого - свой интересный сюжет, достойный отдельного рассказа. Что, собственно, и делает Владимир Игнатьевич, когда проводит экскурсии в своем домашнем музее. Рассказчик он блестящий. Когда мой взгляд задержался на граммофоне, установленном на массивной тумбе из красного дерева, Дерябкин хитро улыбнулся:
-Знали бы вы, чего мне стоил этот "Амур"!
А история с "Амуром" вышла такая. Во время гастролей в Саратове дрессировщик узнал, что на окраине города в своем доме живут мать с сыном. И есть у них какой-то старинный редкостный граммофон. Сразу после представления, даже не переодевшись, артист вместе со своим ассистентом Анатолием Гудковым отправился на поиски хозяев вожделенного аппарата.
Хозяйка дома встретила нежданных гостей приветливо. Узнав о цели их визита, сразу назвала цену - 550 рублей, и ни копейки меньше. Вещь, мол, того стоит, поскольку делал ее известный мастер и досталась она по наследству. Цена, которую запросила женщина, была по тем временам фантастической - почти столько тогда получал союзный министр. Но Дерябкин даже торговаться не стал, когда внимательно осмотрел и потрогал своими руками старинный граммофон. Да и деньги в кармане были. Но тут восстал сын хозяйки: я, дескать, хочу сделать из этого хлама шикарный магнитофон, какого ни у кого нет. Вот и дрель уже принес, чтобы просверлить в тумбе дырки.
Работая с медведями, животными хитрыми и изворотливыми, дрессировщику не раз приходилось действовать нестандартно. Это и помогло теперь. Он вдруг на все лады начал расхваливать дивный сад хозяев и попросил показать его. Когда выходили из дома, Владимир Игнатьевич приотстал и шепнул своему ассистенту, чтобы тот отвлек мать с сыном. Сам же, оставив деньги на видном месте, быстро отнес граммофон в ожидавшее такси...
На следующее утро, чуть свет, Дерябкин приехал по знакомому адресу с повинной. Сразу понял, что гроза в доме уже отбушевала. Хозяйка обиды на него не держала. Только бросила: "Ну ты и циркач!" Вечером она сидела с сыном в цирке в первом ряду.
Юбилейный, трехсотый, музыкальный аппарат для музея подарил Дерябкину накануне Нового года его друг Пархутин. За этим граммофоном Владимир Игнатьевич охотился двадцать лет! Он не решался купить его, поскольку хозяин аппарата был не в ладах с законом и опасался неприятных последствий. Но когда все подозрения исчезли, граммофон из Тулы занял свое достойное место в коллекции. Он, как большинство аппаратов здесь, действующий.
Когда Дерябкин был в Париже, он посетил один маленький ресторанчик, хозяин которого тоже коллекционирует граммофоны. Но его коллекция гораздо скромнее. После парижской поездки Владимир Игнатьевич загорелся новой идеей. Суть ее в том, чтобы превратить музей в театр. Артист, он и есть артист, пусть и цирковой. В новом театре Дерябкин хочет устраивать чисто отечественные шоу - слушать русские народные песни и романсы, смотреть фильмы о цирковой жизни и во время общения пить ароматный чай с бубликами. Кстати, Владимир Игнатьевич сумел соединить приятное с полезным. Для чайной комнаты он собственноручно сделал необычную конструкцию - на большом самоваре установил граммофон. Как тут не вспомнить его любимого Некрасова: "У нас народу русскому пределы не поставлены!"