"Я отработал 45 лет на заводе, и мне не нужны деньги. Я хочу сидеть за одним столом с этими 15 миллиардерами, которые все захватили. Я просто хочу быть акционером", - восклицал один из заявителей, пенсионер Владимир Блажевич. Он получил в обмен на ваучер 54 акции ОАО "Канонерский судоремонтный завод" в Санкт-Петербурге. После процесса консолидации (укрупнения) он стал собственником дробной акции, за которую ему была предложена компенсация ("насильственно", по его утверждению). Блажевич от нее отказался и в итоге дошел до Конституционного суда. Другой заявитель, акционер Новорязанской ТЭЦ Владимир Васин, возмущаясь размером компенсации, восклицал: "Кому я портил здоровье, обладая акциями по консолидации?" Еще один заявитель в своей жалобе подробно изложил, как, оспаривая решение о принудительном изъятии дробных акций у миноритарного акционера, дошел до Высшего арбитражного суда. В решении ВАС говорилось, что дробные акции не являются объектами гражданских правоотношений, их выкуп не является гражданско-правовой сделкой и не требует заключения договора купли-продажи.
В ходе вчерашнего заседания КС вопрос должного возмещения пострадавшим вылился в дискуссию по оценке итогов приватизации (чрезвычайно уместную с точки зрения истечения сроков давности) и поднялся в итоге до проблемы социальной справедливости. О том, насколько типичным для России является этот вопрос, говорит и географический разброс заявителей: они прибыли из Самары, Рязани, Омска, Санкт-Петербурга, Хабаровска, Новосибирска, Нижневартовска, Московской области и, конечно, Москвы.
Само дело возникло в результате широко распространенной процедуры консолидации акций: число обыкновенных акций укрупнялось, пакеты миноритарных акционеров становились дробными, а затем в большинстве случаев данные акции списывались с лицевого счета компании и зачислялись на счета эмитентов. Эмитенты, в свою очередь, не консультируясь с миноритарным акционером, просто перечисляли некую денежную сумму бывшему владельцу, которую считали для него достаточной. Заявители оспаривали закон 1995 года, ссылаясь, в том числе, и на поправки, вступившие в действие с 1 января 2002 года, когда законодатели признали несовершенство предыдущей редакции. Был изменен и статус дробной акции - она стала объектом гражданского права и была допущена к свободному обращению. В качестве аргументов в свою защиту заявители ссылались на позицию ФКЦБ, считающей, что дробные акции подлежат выкупу обществом по рыночной стоимости, а также на мнение МНС о том, что операции с дробными акциями следует рассматривать как операции с ценными бумагами.
Впрочем, на заседании эти умные аргументы прозвучали лишь в самом начале. Потом и заявители, и представители Федерального Собрания все больше стали "сбиваться" на нормальный русский язык. Виктор Плескачевский, председатель Комитета Госдумы по собственности, признал: "В действующем законодательстве искажены права как миноритарного, так и мажоритарного акционера. Все агрессивные поглощения, все захваты собственности в последние годы базировались на защите прав миноритарных акционеров".
Будучи вынужден хоть как-то реагировать на нападки заявителей, попытался оправдать действия крупных акционеров тем, что они принимают на себя гораздо большие риски, вкладывая значительные суммы и отвечая в случае неудачи всем имуществом общества. "Акция - это особая форма имущества, она может появляться и исчезать", - проводил своего рода лекцию по корпоративному праву Виктор Плескачевский. Он также сообщил, что сейчас в Думе группа депутатов продолжает обсуждать необходимость внесения изменений в те разделы Гражданского кодекса, которые регулируют корпоративные правоотношения. Его позиция как представителя Госдумы была простой - нормы не менять, а обратить внимание на "искаженную правоприменительную практику".
Решение Конституционного суда по этому делу будет вынесено в течение двух-трех недель.
Между тем попытки вовлечения судебной системы в политическую борьбу не прекращаются. Вчера независимый депутат Владимир Рыжков сообщил, что готовит запрос в Конституционный суд в связи с прошедшей процедурой утверждения руководителей комитетов в нижней палате парламента. Запрос этот обречен, как, впрочем, и многие другие заявлявшиеся депутатами инициативы, умереть не родившись: КС неоднократно демонстрировал представителям Думы категорическое нежелание вмешиваться в их вечные депутатские склоки, причем особенно ярко это проявилось в мае прошлого года при рассмотрении запроса депутатов от КПРФ о законности ограничений на проведение референдума. Тогда судьи отказались рассматривать явные процедурные нарушения при принятии законопроекта, указав, что любой регламент работы Думы - ее внутреннее и даже личное дело.