- Анатолий Александрович, президент Чечни Ахмат Кадыров подписал приказ о вашем отпуске. Отпуск - это праздник, которого долго ждешь, но известно, что недавно вы пережили тяжелейшее отравление и долго находились на лечении, может быть, не совсем удалось восстановиться?
- Не надо искать здесь подводных камней. Отпуск действительно плановый, но не по графику, я бы так сказал. Летом, когда хотелось бы погреться на солнце где-нибудь у моря, Чечня, как вы помните, готовилась к президентским выборам, поэтому было не до отпуска.
- Где вы обычно отдыхаете?
- В Сочи. Так сложилось уже много лет и только в этом году мне не удалось туда выбраться. Но сейчас в Сочи не покупаешься, поэтому я отдыхаю дома.
- После вашей госпитализации ходило много слухов о причинах отравления, вплоть до некачественной водки или несвежего арбуза.
- Как любой нормальный человек, я могу иногда выпить рюмку-другую, но в день отравления ни грамма алкоголя не употребил, арбуз лишь попробовал. К тому же его ели все, кто сидел за столом в Брагунах после открытия ветки газопровода. Говорить можно что угодно, а положить конец инсинуациям на эту тему может только официальный документ, в данном случае это справка с диагнозом, выданная консилиумом врачей, а также объяснения начальника отделения анестезиологии, реанимации и интенсивной терапии госпиталя в Ханкале, данные им следователю прокуратуры. Вы первый из журналистов, кто их видит. В справке указано: "В процессе обследования был установлен диагноз: экзогенное пероральное отравление неизвестным ядом". А в объяснениях врача прокурору сказано: "Специалисты 1602 ОВКГ (окружной военный клинический госпиталь) г.Ростов-на-Дону поставили диагноз: экзогенная извне интоксикация тяжелой степени, токсический гепатит, токсическая энцефалопатия. В настоящее время природа экзогенной интоксикации не установлена. Вопрос: каков исход данного заболевания в случае неоказания своевременной медпомощи? Ответ: однозначный летальный исход в период от нескольких часов до нескольких суток".
- То есть вас намеренно отравили? Кому и зачем это было нужно?
- Я потом много раз перебирал в памяти все подробности того дня. До торжеств в Брагунах мне не удалось позавтракать, после открытия газопровода я также не хотел задерживаться, но пришлось, дабы не обидеть хозяев, присесть за стол. Правда, застолье длилось всего несколько минут. Я не пил даже воды, а только съел пару кусочков арбуза. Но его ели все. Из того, что съел только я один, были два национальных пирога с сыром. Их принесли на тарелке, сказав, что испекли специально для меня. Вот ими меня, скорее всего, и отравили. Это было пищевое отравление ядом. Кстати, я быстро это понял, потому что после застолья мне стало плохо, но никакого расстройства желудка, как бывает при пищевых отравлениях, не случилось, а лишь резко поднялась температура. Первым, кто подтвердил мои догадки, был начальник регионального оперативного штаба Юрий Мальцев. После того как ему стали известны симптомы, он сказал, что это скорее всего яд.
- В последнее время поползли слухи, что вы собираетесь покинуть пост чеченского премьера. Говорят даже, что испугались. А полпред Виктор Казанцев недавно намекнул, что устали...
- Я донской казак, и напугать меня сложно. И не устал, а, наоборот, набираюсь сил и нахожусь в данный момент в хорошей форме. Так что сам в отставку не собираюсь. Но хочу подчеркнуть, что законно избранный президент ЧР Ахмат Кадыров имеет полное право в любой момент уволить председателя своего правительства, назначив нового.
- Ахмат Кадыров перед своим нынешним хаджем в Саудовскую Аравию пообещал журналистам, что по возвращении расскажет о принятых кадровых решениях. Вам что-нибудь стало известно?
- Мне известно, что моя отставка может произойти, а может и нет - Ахмат-Хаджи сам мне об этом сказал. Накануне его отлета в Саудовскую Аравию у нас состоялся приватный разговор на эту тему, мы были предельно откровенны. Опуская подробности, могу заявить, что при определенных обстоятельствах я могу остаться на посту премьера.
- Что это за условия и приняли ли вы их?
- Никакого особого секрета тут нет, как нет и сенсационности, так что не надо нагнетать излишний ажиотаж. Президент республики на то и облечен доверием народа, чтобы принимать любые решения, в том числе кадровые. Это обычная работа, и в том, что президент хочет видеть на самых ответственных постах своих людей, людей своей команды, нет ничего удивительного. У нас с Ахмат-Хаджи сложились хорошие личные отношения, но по некоторым рабочим, причем очень важным вопросам, взгляды расходятся. За время моей работы в Чечне не было провалов ни в экономике, ни в политике, так что если придется уйти в отставку - уйду без скандала и без позора, мне нечего стыдиться.
- Что вы могли бы поставить себе в заслугу на посту премьера?
- То, что удалось организовать работу полноценного и способного правительства, которого до меня практически не было. Такое правительство, которое я с легким сердцем сейчас могу передать в другие руки без опасения, что на следующий день вся работа застопорится. У людей появилось доверие к органам власти, сформирована структура государственного механизма, она работает - это главное. Хочу сразу оговориться: не считаю это лишь своей заслугой.
- А чьей еще?
- Многих людей, прежде всего Кадырова, который дал мне на определенном этапе свободу действий, поверил как руководителю и не вмешивался в хозяйственные процессы. Большая заслуга принадлежит Виктору Христенко в его бытность руководителем правительственной комиссии по восстановлению Чечни. Именно этот человек в самый тяжелый, я бы сказал даже переломный, этап в Чечне принимал массу концептуальных решений и не допустил ошибок. А цена даже малейшей ошибки была равна провалу. Он поддержал меня в несогласии с вытеснением русскоязычного населения из Чечни и преобразования ее в мононациональную республику. Наши позиции совпали в отказе от передачи нефтекомплекса и доходов от нефтедобычи из федерального в республиканское подчинение, от передачи федеральной целевой программы восстановления Чечни и перевода Дирекции по строительно-восстановительным работам из Москвы в Грозный. Но сейчас эти вопросы вновь подвергаются сомнению и предпринимаются попытки их пересмотра.
- А если говорить о конкретных цифрах, как развивалась Чечня в прошлом году?
- Если рассматривать глобальные процессы, то в прошлом году в Чечне проведен референдум, принята Конституция республики, состоялись президентские выборы. Все это говорит о том, что Чечня из хаотического состояния превратилась в полноценный субъект Федерации, а народ наконец-то почувствовал перемены к лучшему. Среди основных направлений восстановления республики в прошедшем году стали развитие здравоохранения, образования, культуры, промышленности, а также продолжение строительства социальных объектов. Главным в социально-экономической жизни Чечни в 2003 году можно назвать восстановление финансовой и банковской системы, в республике наконец-то в полном объеме начали работать филиалы Россельхозбанка и Сбербанка России. Во многом благодаря этому в Чечне стала возможной выплата компенсаций за разрушенное жилье и потерю имущества. Восстановлена подача электроэнергии, воды и газа, эксплуатируются все три водозабора и три водонапорные станции, во всех районах выплачиваются пенсии, детские пособия, а также налаживаются выплаты по безработице. В текущем году восстановлены и сданы в эксплуатацию 905 индивидуальных жилых домов и 15 муниципальных, собрано и отправлено налогов в федеральный и республиканский бюджеты на сумму около 3 млрд. рублей.
Остаются еще, конечно, определенные трудности, но в целом Чечня уже не регион с экстремальной экономикой. Кстати, именно поэтому необходимость во мне как в антикризисном премьер-министре во многом снята, и Ахмат-Хаджи может безбоязненно ставить на этот пост других людей.
- То есть для себя вы все-таки допускаете такую возможность?
- Я ее допускал еще до моего назначения премьером. И тогда это не было секретом, не секрет и сейчас. Я родился и вырос в Волгоградской области, там работал и всегда мечтал вернуться в свой родной регион, где меня помнят. Например, до сих пор получаю доверительные письма с просьбой принять участие в губернаторских выборах. Недавно пришло послание на девяти страницах от научной интеллигенции и казачества. И могу сказать, что я серьезно размышляю над этим вопросом. Но опять же повторюсь: буду работать в Чечне, пока это необходимо государству.