Отец Светланы Кречетовой - Борис Чернявский - умирает в 2000 году от туберкулеза в новосибирском Доме сестринского ухода. О его смерти дочь узнает только спустя месяц, поэтому похоронить отца с соблюдением всех обычаев для нее чрезвычайно важно. В Доме сестринского ухода, куда первым делом бросается Светлана, заявляют, что тело ее отца отправлено в областное Бюро судмедэкспертизы.
Сотрудники Бюро СМЭ заверяют Светлану Кречетову, что ее отец кремирован (в Бюро действует мини-крематорий, где сжигают тела умерших). Предлагают забрать прах, предварительно заставляя оплатить расходы по кремации (около тысячи рублей) и купить урну. Сейчас Светлана называет это верхом цинизма, но тогда ей ничего не остается, как выполнить эти условия. Прах отца она хоронит на одном из новосибирских кладбищ, но кто или что лежит в этой могиле, она вряд ли когда-нибудь узнает.
Зато через некоторое время Светлане становится известно, что ее долг перед отцом так и остался невыполненным. Сотрудники Новосибирской прокуратуры устанавливают, что тело Бориса Чернявского находилось в партии из 56 трупов, которые вместе с 446 препаратами головного мозга были отправлены из Новосибирска в Германию. И если через сибирскую таможню мертвецы-путешественники проходят вместе с документами, удостоверяющими личность, то в Гейдельбергский институт пластинации, который возглавляет доктор Гюнтер фон Хагенс, трупы поступают как безымянный биологический материал. Где находятся тела сибиряков, не известно до сих пор - вполне возможно, что они разъезжают по всей Европе как экспонаты анатомических выставок Гюнтера фон Хагенса, мастера сохранения трупов и ретивого художника-авангардиста.
По факту случившегося в Новосибирске заводят уголовное дело, в котором первоначально фигурируют более десятка новосибирских врачей, приложивших руку к сбору и отправке тел в Германию. Однако на скамье подсудимых в итоге оказывается только начальник областного Бюро СМЭ Владимир Новоселов, которого обвиняют в злоупотреблении и превышении служебных полномочий, а также в нарушении Закона "О погребении и похоронном деле". Суд над ним длился восемь месяцев, и в ноябре 2003 года Новоселова полностью оправдали. Суд решил, что он не имел никакого понятия ни об анатомических выставках доктора фон Хагенса, ни о том, что в Институт пластинации отправляются не только безродные новосибирцы. По версии Новоселова, который возглавляет кафедру судебной медицины в НГМА, доктор Хагенс должен был всего лишь бескорыстно помочь сибирской академии с учебными пособиями, то есть качественно запластинировать тела, а потом отправить их обратно.
Оправдательный приговор Новоселову возмущает потерпевших до глубины души. До этого они уже пережили немало разочарований. За давностью лет было прекращено уголовное преследование Анатолия Ефремова, ректора Новосибирской государственной медицинской академии, который, собственно, и отправлял немцам тела земляков. Была амнистирована лаборантка бюро СМЭ Галина Белова, которая лгала родственникам умерших в лицо... Наконец, оправдан Новоселов. "Кто будет наказан за то, что наши отцы и братья не похоронены по-христиански?" - ответить на этот вопрос пострадавших становится так же сложно, как и вернуть на родину тела, доставшиеся фон Хагенсу по прозвищу Доктор Смерть. Ведь это уже не тела Бориса Чернявского, Михаила Печенкина, Анатолия Веремейко и других новосибирцев, это абстрактные пластинаты, которые невозможно опознать.
Измотанные поисками справедливости три женщины, у которых просто-напросто украли тела родственников, подают жалобу на оправдывающее Новоселова решение суда. (В их числе - Наталья Облицова, брат которой умер буквально у нее на руках, тоже в Доме сестринского ухода. После его смерти она отлучилась из больницы всего на несколько часов. А когда вернулась, ей предложили написать заявление на кремацию, сказав, что без этого не выдадут свидетельство о смерти. Женщина подчинилась...)
Жалоба потерпевших удовлетворена Новосибирским областным судом, и в конце декабря 2003 года дело возвращается в районный суд Новосибирска. Но начавшийся вчера процесс приостанавливается из-за неявки двух адвокатов судмедэксперта: по словам Новоселова, один адвокат без поддержки коллег никак не может обеспечить его право на защиту. Следующее заседание назначается на первое марта ("Почему не на следующий год?" - иронизируют потерпевшие). История повторяется - предыдущий процесс также неоднократно тормозился по самым разным поводам, и перерывы между слушаниями были так же длинны, как и дорога из Сибири в Германию.
После заседания Светлана Кречетова заявляет, что намерена добиваться официального расследования дела о вывозе трупов непосредственно в Германии. После вынесения Новоселову оправдательного приговора она при помощи немецких журналистов, приезжавших в Новосибирск, заключила договор с германским адвокатом. Он будет представлять ее интересы на родине доктора Хагенса. Светлана верит, что добьется возвращения тела отца, чего бы ей это ни стоило. "Если бы с моими родственниками, не дай бог, случилось то же самое, я поступил бы так же", - комментирует это заявление новосибирский прокурор Виталий Огнев, поддерживающий обвинение в суде.
К чему приведет шаг "на немецкую сторону" Светланы Кречетовой, пока не известно. Немецкий адвокат, сам предложивший ей сотрудничество, и не взяв за это ни копейки, пока не информирует ее о том, что сделано. Но не исключено, что параллельное расследование дела в Германии серьезно повлияет на новосибирский процесс. Возможно, немцам удастся доказать, что Гюнтер фон Хагенс все-таки заплатил сибирским медикам за биологический материал. В таком случае версия о "бескорыстном сотрудничестве" между Институтом пластинации и НГМА будет перечеркнута, а это может послужить поводом для возбуждения новых уголовных дел.