Каких только небылиц и фантастических историй не сложено о Черчилле, его любви к коньяку, сигаре и послеобеденному сну! В куче вранья есть, как водится, и немало правды, столь же, однако, эксцентричной, что от вымыслов ее и не отличишь. Ну, например, история о том, как, отправившись за океан на переговоры к союзнику Рузвельту, Черчилль встретил вошедшего к нему главу Белого дома, поднявшись из пенистой ванны во всем великолепии того, в чем мать родила. В ответ на отвисшую челюсть своего высокого хозяина высокий гость горделиво отрапортовал: "Британскому премьеру нечего скрывать от американского президента!"
А теперь вот еще, ко всему прочему, объявился доселе неведомый миру черчиллевский попугай. И, понятное дело, непростой, а золотой по своей раскраске, древний, как Муфусаил, характером вздорный и ругачий, как сапожник. Откуда взялся? Пышная оперением птица по имени Чарли, ста четырех годов от роду, как утверждает ее нынешний опекун Питер Орэм - владелец магазина домашних животных и садового центра в английском Рейгейте (графство Суррей), досталась ему в 1965 году после смерти хозяина попугая, Уинстона Черчилля. Купив в свое время роскошного, сине-золотого макао Чарли у тестя Питера Орэма, премьер-министр якобы завещал вернуть его туда, откуда Чарли прибыл, - к Орэмам. Между тем Чарли, откликающийся на местоимения мужского рода и числящий себя как "он", на деле является "дамой" преклонных лет. Таких преклонных, что специалисты-попугайщики считают его (ее) идущим на рекорд. Как заявил основатель Британского национального заповедника попугаев Стив Николс, хотя в дикой природе эти дивные птицы редко переваливают за сорокалетний рубеж, в принципе отдельные особи могут дотянуть и до ста десяти лет, над чем Чарли сейчас и старается.
Ставший в последние дни едва ли не мировой (национальной уж точно) сенсацией, этот попугай, как заявили рассекретившие его журналистам нынешние владельцы, может немало рассказать о своем прежнем прославленном хозяине. В каком смысле? В том, что попугаи, как известно, подбирают все, что у хозяина плохо на языке держится. Как утверждают нынешние опекуны попугая, Черчилль в годы войны научил Чарли крыть площадной бранью фюрера и всю национал-социалистическую рабочую партию Германии в целом. Поэтому-де попугай кричал во все горло широкоизвестное англоязычное ругательство на букву "ф..." в оба адреса.
Журналисты, бросившиеся интервьюировать старину Чарли после того, как стало известно о его славной биографии, пытались "расколоть" попугая на непристойные ругательства, как ни старались, не смогли. Микрофоны ведущих мировых новостных агентств и телеканалов не услышали никакого "ф...", да и вообще мало чего услышали. Видимо, годы прибавили Чарли достоинства, и он решил распрощаться с непристойностями времен его военной молодости. Как рассказывают его владельцы, Чарли заметно помягчел характером и утратил вкус к болтовне. Говорит мало, по большей части лишь "хеллоу" и "гудбай". Зато по-прежнему питает слабость к музыкальному искусству и, раздухарившись, даже начинает пританцовывать. Годы поубавили ярких красок в пышном убранстве Чарли, и хотя здоровьем он все еще якобы ого-го, выглядит черчиллевский попугай весьма потрепанным...
Однако в самом ли деле макао Чарли - попугай Уинстона Черчилля? Вопрос далеко не праздный уже потому, что сей факт категорически отрицает дочь Черчилля леди Мэри Соамс. Как заявила леди Соамс в своем интервью британскому новостному агентству Press Association, вероятно, кто-то что-то напутал: ее отец никогда не имел попугая макао (Macaw) или того, кто хотя бы отдаленно напоминал эту породу. Перед войной, по словам дочери Черчилля, у ее отца появился серый африканский попугай Полли, птица куда меньших размеров, чем макао, и совсем иной раскраски.
Полли семья Черчилля продала в момент переезда на жительство из Чартвэлла в Лондон, накануне войны и накануне водворения Уинстона Черчилля на пост премьер-министра. Ну а что касается "соли" новоиспеченной сенсации - о нецензурной брани черчиллевского попугая, то леди Соамс считает, что абсурдность самой идеи, что лауреат Нобелевской премии в области литературы, коим является ее отец, человек, несший на плечах тяжелейшее бремя забот военачальника, мог тратить время на разучивание с попугаем площадных ругательств, просто не нуждается в комментариях.
Выходит, родился очередной анекдот? Что ж, в любом случае история получилась забавная.