Вдохновившись этой шутливой мистификацией собственного производства, молодой режиссер и музыкант Катя Поспелова собрала вокруг себя талантливых людей и произвела на свет диковинное зрелище. Жанр его - домашний рождественский спектакль, столь же забытый, сколь и взыскуемый публикой. Несколько авторов, среди которых сама Катя и культовый московский шансонье Псой Короленко, переписали либретто Шиканедера с той мерой ума и свободы, которая делает их представление событием культурной жизни. Птицелов Папагено превращен у них в вертепщика, который у нас на глазах сочиняет волшебную историю о любви и испытаниях, выпадающих на долю человека. Сами авторы формулируют идею проекта вдохновенно и просто как "историю про всех нас - про страх и отчаянье, про злобу и суеверие, про соблазны и богохульство, но и про Силу Духа, противостоящую искушениям.
Простая цель авторов достигается, кажется, без усилий. Здесь все собрались точно в каком-нибудь дачном театре - по собственной радостной воле. Блестящий ансамбль "Академия старинной музыки" и его руководитель Татьяна Гринденко придают всему действию легкость и музыкальный шик. Вертепщик Папагено является у них веселым шутом, сопровождаемым тремя простушками-крестьянками. Творец собственного кукольного мира, он сам - игрушка в руках Судьбы, трогательно пытающийся понять ее законы. В его руках - маленький вертеп, в котором сам он станет вскоре куклой. Памина - кукла его изобретения, но она же - пленница мудрого Зарастро. Несмотря на кажущуюся простоту, все исполнено здесь мерцающего смысла. Атмосфера русских волшебных сказок накрывает изысканный моцартовский сюжет.
Простушки резвятся, желая заполучить чужеземного красавца Тамино. Тамино и впрямь чужеземец - австрийский тенор Роман Пайер. Он единственный поет по-немецки, затерянный в волшебных русских лесах. Памина названа в этом сочинении послушницей - точно мертвая царевна из сказки о семи богатырях, она гадает в своей светелке о суженом знакомыми с детства словами: "Ох, свет мой зеркальце скажи, Да только правду доложи". Мавр Моностасос превращен стараниями Псоя Короленко в черта Моностатку, персонажа вертепного театрика Папагено (сам Псой и исполняет его с истовостью и простодушием, которых требует избранный ими жанр). Три волшебных мальчика - просто ангелы из того же вертепного представления - сопровождают историю Тамино и Памилы, поддерживая их в минуты отчаянья: "Взойдет звезда над головами И скажем новыми словами Что для души воскресли вновь И жизнь, и слезы, и любовь!".
Интонация спектакля вообще кажется удивительной: в ней присутствует возвышенная и - если угодно - целомудренная серьезность, которой при этом не могут помешать ни самые фривольные куплеты Моностатки, ни игрища Папагено и Папагены (очаровательная певица из Германии Анне-Верене Шааб). Ну а обаяние и почти небывалая для российских вокалистов легкость игры довершают дело. В пространстве вертепа, который сочинили Катя Поспелова и художница Алла Шелимова, есть все планы, предусмотренные традицией. В ней - черти и ангелы, волхвы и люди, чьи земные пути так прямо и легко пересекаются с небесными. Мудрецы одеты здесь в высокие боярские шапки, которые чудесным образом напоминают валенки, а Зарастро стилизован в духе православного старца, сидящего (точно на иконе) в пещере отшельника.
Идея, предложенная Катей Поспеловой для Маленького Мирового театра (некоммерческий театральный проект, уже представивший свою первую работу - оперу Майкла Наймана "Человек, который принял свою жену за шляпу"), поддержанная Культурным Центром им. Гете и Австрийским культурным форумом, кажется, сама просилась на волю. Но неожиданно оказалось, что превратить австрийский зинг-шпиль (народный жанр театрального представления) в русский вертеп - не просто удовольствие, а отрада. И кажется, еще немного, и песенки, сочиненные Псоем Короленко, Катей Поспеловой, Марией Степановой и Игорем Эбаноидзе, пойдут гулять по Москве, как гуляют мелодии и тексты "Волшебной флейты" по Вене.