Уже сорок лет известный мастер фотографии Игорь Иванович Гневашев работает в кино. Количество "своих картин" он не знает, никогда не считал. Вероятно, сотни три-четыре. Найти оператора, которого Игорь Иванович бы не знал, трудно. Режиссера - еще труднее. А вот актера - почти невозможно. Но что самое главное для нашей рубрики "Неизвестное кино" - о каждом своем снимке Гневашев рассказывает так, что забываешь о времени...
-Ты знаешь, что голливудских, да и просто западных актеров кроме как суперпрофессионалами не называют. А я видел тех и других в работе и скажу тебе: если брать как бы "в общем" - наши лучше! Я однажды на телевидении в прямом эфире сказал об этом, и тут же раздается звонок в студию Василия Ливанова: "Согласен, Игорь! Абсолютно с тобой согласен".
Да, западные актеры никогда не опоздают на съемку, не появятся "поддатыми", они назубок знают текст, выучивают всю мизансцену, но вот просят, например, шведскую красотку Биби Андерсен пройти отсюда досюда - пройдет. Скажут: "Улыбнись" - улыбнется - все рационально и с минимальными затратами на результат. А попробовал как-то Тодоровский попросить Гурченко пройтись "отсюда досюда, и все, свободна"! Людмила Марковна потребовала изложить если не всю жизнь своей героини, то хотя бы ее сегодняшний день: "Да, был дождь, - рубил рукой режиссер, - ты промокла и замерзла, а по дороге сюда у тебя сломался каблук!.."
И Гурченко уже может идти "отсюда досюда".
Вот Марина Неелова ("Сибирский цирюльник" (1997)) узнает, что сын ее арестован, узнает за что арестован,- она сходит с ума, но камера уже выключена: "Снято!", а она все равно - мать юнкера Толстого. С ней можно заговорить в эту секунду и увидеть, что она будет еще несколько минут матерью юнкера Толстого. Какой-то частичкой своей души она так и останется навсегда матерью юнкера Толстого...
Почти всякий раз перед съемкой Джулии Ормонд Никита Михалков начинал с ней борьбу (на снимке). Первые часа полтора у него уходило на то, чтобы сбить актрису с того образа, который сложился у нее. Вторые полтора часа, а то и больше, - на то, чтобы актриса поняла наконец, что нужно режиссеру.
Никого, кроме режиссера, оператора и партнеров по сцене, американская звезда на съемке не терпела: требовала удалить всех. Хотя никакой "обнаженкой" и не пахло. При этом Джулии недостаточно было, что "посторонних" она не видит - заглядывала за все углы декораций и дергала все двери в павильоне. Какие там осветители или ассистенты - в сцене объяснения с юнкером Толстым она потребовала удалить даже оператора! Камеру включал "человек", удалялся, а после съемки приходил выключать. Но оператор должен видеть снимаемое хотя бы на мониторе. И потому знаменитого Павла Лебешева вместе с монитором запихнули в какой-то чулан на другом этаже, протянули туда провода и даже заперли чулан снаружи!
- ...Всем тихо! Актрисе надо сосредоточиться, сейчас будет очень трудная сцена!- прокричал Петр Тодоровский, и всегдашний "гур-гур" на съемочной площадке мгновенно стих: - Лена, камера сначала на Сереже, потом разворачивается на тебя, и ты плачешь. Все понятно? Начали! Мотор!
Сцена (на снимке) действительно была непростой: в "Ретро втроем" (1997) Елена Яковлева объясняется с одним из возлюбленных, плачет - все на нервах. Сергей Маковецкий - возлюбленный - изготовился под одеялом... камера в абсолютной тишине поплыла на него... на Яковлеву...
- Ой, Петр Ефимович, мне так труднее, скажите, чтобы на площадке было как обычно... И пожалуста, с какой стороны камера подойдет? Из какого глаза первого слеза должна быть?
Трудно Лене Яковлевой было не потому, что она привыкла работать перед камерой только при каких-то там посторонних шумах. Просто сознание того, что кто-то там, за камерой из-за нее сейчас в напряжении, создавало актрисе дискомфорт.
Вах мух умер!
Знаете, какой анекдот рассказывает на снимке Джигарханян? Сейчас расскажу, но сначала прикиньте - актер только что с самолета, но уже в костюме и гриме, съемки в Судаке, где в фильме Бориса Айрапетяна "Убийца" (1992) он должен вот прямо сейчас сыграть кинорежиссера, снимающего... Христа!
Массовку из местных жителей отдалили за веревку и строго-настрого запретили даже пикнуть. А своих Айрапетян уже три раза предупредил: "Только ни в коем случае его не отвлекайте! Армен только что с самолета, летел, ехал по горам, а эпизод ну прямо-таки неподъемный..." На режиссере лица нет, но Армен Борисович видит знакомые лица, улыбается, подходит к ним, и остановить его абсолютно невозможно, хотя Айрапетян и делает всем отчаянные знаки, - Джигарханян рассказывает не анекдот, а актерскую байку - с большим-большим смыслом:
- Во, свеженькое вам привез, из Москвы. Молодого актера вводят в спектакль, где одни звезды. И вот самой главной звезде молодой актер должен сказать фразу: "Ваш муж умер!" А она должна ответить: "Мой муж умер?!" и - упасть в обморок. Премьера, аншлаг, парень волнуется так, что выходит на сцену и говорит: "Вах мух умер!" "Мой мух умер?!" - восклицает актриса и падает в обморок!
Хохот, конечно, на площадке, Айрапетян грозит всем кулаком, но всего через пару минут Армен Борисович так блистательно "снимает" самого Христа, так органично живет в библейском сюжете, что затаившая дыхание массовка не выдерживает и взрывается аплодисментами!
Что ей, кстати, строжайше запрещено.