Маленькая страна
Мы долго едем по высокогорной заснеженной дороге. На километры вокруг - ни одного жилья. Терский лепрозорий затерялся в горах Ставропольского края. Его создал сто семь лет назад местный батюшка, среди прихожан которого было много прокаженных. С тех пор он вырос в целый поселок со своими устоями и традициями.
Лепрозорий делится на три части - жилые застройки, больничный и административный дворы. Именно про него написана знаменитая книга Георгия Шилина "Прокаженные", над которой плакали еще наши бабушки. Вопреки постановлению, запрещавшему контакты здоровых людей с зараженными, автор жил здесь в начале прошлого века. За столетие мало что изменилось: выросли только новые, современные здания с газом и канализацией да появились два памятника Ленину и два - не вернувшимся с войны сотрудникам лепрозория.
Всего в поселке 32 дома - пятиэтажки и больничные корпуса. Здесь же свой детский сад, который посещают тридцать детей. Раньше была и школа, потом закрыли. Теперь на учебу поселковых ребятишек возят в ближайший город - Георгиевск. У тамошних учителей лепрофобии нет - привыкли. Да и неопасны детишки - сейчас в поселке младше сорока лет лепрой никто не болеет.
Есть в поселке и своя психбольница, где содержат шестерых пациентов. На окнах - решетки, дверь заперта. На весь Советский Союз психиатрическое отделение для "проказников" было лишь здесь, и всех везли сюда. После распада страны СНГ затребовали: "Отдавайте наших больных". Отдали, только вот специалисты подобного профиля остались лишь здесь.
Сегодня в Терском лепрозории живут около тысячи человек. Из них страдают от лепры всего сто двадцать. Остальные - врачи, обслуживающий персонал и просто люди, которым больше негде жить. Некоторые из них всю жизнь провели здесь и понятия не имеют о том, что находится дальше границы поселка.
Сами мы из местных
Главврач лепрозория - Михаил Гридасов является одновременно главой администрации, а по сути - "президентом" этой маленькой страны.
- У нас своя "скорая помощь", - рассказывает он, - пожарная и газовая служба, осталось только поставить четыре вышки, поднять флаг, придумать гимн - и государство готово. (Кстати, в "Прокаженных" один из больных также озвучил идею создания государства лепробольных. Через какие-то сто лет его задумка практически воплотилась в жизнь.)
Я спрашиваю директора, как он попал сюда, как отважился лишиться полноценной жизни, изолировав себя в поселке прокаженных.
- Да я сам из местных, родился здесь и вырос, - улыбаясь, признается Михаил Иванович.
- Вы... Ваши родители... болели проказой, - наконец решаюсь я спросить то, о чем думаю.
- Нет, - главврач не обижается на вопрос, - мои родители поселились здесь после войны, в 1947 году, отцу предложили работу. Честно говоря, когда учился в Харьковском мединституте, я тщательно скрывал от своих сокурсников то, что вырос и жил на территории лепрозория. Женившись, хотел поселиться в Георгиевске, да здесь жилье дали, я и остался.
Вместе с пациентами - и после смерти
Вместе с Михаилом Ивановичем мы спускаемся на больничный двор, расположенный ниже основной части поселка. Воздух здесь такой чистый, что с непривычки начинает кружиться голова. Сопровождает нас 60-летняя Степанида (имена и фамилии больных изменены по этическим соображениям). По ней и не скажешь, что она - прокаженная. Цветущая моторная бабуля в калошах на босу ногу и распахнутом пальто вслух рассуждает о том, какие стали гадкие мужики и некого теперь найти для души, вот и приходится лечить грусть "горькой". "Но я, честно, завязала", - крестится она, преданно глядя на главврача.
Степанида - хроническая алкоголичка. Под всяческим предлогом ей уже стараются не выдавать пенсию деньгами, потому что все пропивает до копейки, а сразу меняют на продукты в местном магазине.
Четкой границы между административным и больничным двором нет, так же, как и черты, разделяющей здесь здоровых и больных. Мы проходим здание современного кинотеатра. В стороне осталось кладбище. За сто семь лет оно сильно разрослось, хоронили там и здоровых, и больных.
- Наши врачи даже после смерти не разлучаются с пациентами, - грустно шутит главврач. - Каждому из них нужно поставить памятник за то, что посвятили свою жизнь этим людям, не побоялись черной ауры, окружающей проказу. Все, с кем им приходится общаться за пределами поселка, услышав о лепрозории, сразу в панике бегут мыть руки. Здесь трудятся одни представители врачебных династий: они сменили на посту своих родителей, дедушек и бабушек. Вот старшая медсестра Мария Ивановна проработала 46 лет. В семье санитарки Галины - четыре поколения медиков: ее бабушка, мать, сама Галина, теперь еще и дочь возвратилась после учебы домой. Всю жизнь - с одними и теми же больными, а ну-ка попробуй вытерпеть все их претензии и капризы! Кстати, у нас самая высокая в России продолжительность жизни лепробольных.
Безрукий художник
Первые застройки лепрозория давно обветшали и теперь служат для хозяйственных нужд. Рядом выросли шесть корпусов современных больничных зданий.
Больничные палаты больше похожи на комнаты в общежитии или обычные квартиры. Люди здесь живут (точнее, доживают) годами, поэтому, как могут, устраивают свой быт. В каждой комнатке телевизор, ковры, портреты и иконки на стенах, опрятные занавески, шкафчики, украшенные фарфоровыми фигурками.
Везде в коридорах висят огромные, великолепно написанные маслом картины. Их создал местный художник. Рисовал кисточками, привязанными к культям рук. Если бы не болезнь, он получил бы достойное своего таланта образование, возможно, стал бы известным художником. Но сейчас его работы, законченные незадолго до смерти, известны лишь в лепрозории, а главные ценители его гения - больные проказой.
Не он один, все здесь - несостоявшиеся в социуме люди. Они не успели раскрыть и применить свои таланты. Тем, кто попал сюда в более преклонном возрасте, остались воспоминания: один был когда-то виртуозным летчиком, другой - журналистом. Как-то лечился негр - известный радиоведущий.
Клеймо изгоев
Клинические симптомы лепры (в переводе с испанского - проказы) описаны еще в Библии. И тем не менее древнейшая болезнь до сих пор остается одной из самых малоизученных. Говорят, что проказа - возмездие за грехи предков. Учеными же установлено, что палочка Генза - распространитель болезни, передается воздушно-капельным путем при длительном контакте, но только в том случае, если у человека существует генетическая предрасположенность к этому заболеванию. То есть если от нее страдал кто-то из его родственников.
Первые признаки - потеря чувствительности тканей, человек может обвариться кипятком, не почувствовав боли. Затем кожные проявления, трофические язвы, "львиное лицо", потеря конечностей и слепота. Человек как бы отмирает по частям, заживо гниет.
Со времен существования человечества прокаженные подвергались гонениям. Об этом в пятом веке до нашей эры писал еще Геродот. Их жестоко убивали или, снабдив трещотками и колокольчиками, выпроваживали из стана живых на верную смерть.
Даже в советское время лечение в лепрозориях больше напоминало пожизненную изоляцию больных от общества. И в наши дни этой болезни сопутствует древний, генетический страх, который тяжело преодолеть.
Прежде в России было четырнадцать лепрозориев, теперь всего четыре - остальные закрыли за ненадобностью. Половина из них расположена в Южном федеральном округе.
Когда общаешься с лепробольными, возникает смешанное чувство: и любопытно, и жалко, и страшно. Многие из них могли бы жить за пределами Терского лепрозория, но болезнь так просто не отпускает их "на волю". Их боятся, у каждого за плечами негативный опыт свободной жизни, связанный с издевательствами и проклятиями. Не от болезни они прячутся здесь, а от обычных людей.
Им не запрещено иметь детей, никакие контрацептивные меры (как это практикуется в отношении психических больных) к ним не применяются. В подавляющем большинстве случаев дети рождаются здоровыми. Прежде их насильно разлучали с родителями и отправляли в специальный детский дом.
Муж ушел к другой
Большинство жителей лепрозория создают семьи между собой, овдовев, сходятся по новой. Кореец Борис когда-то заразил свою жену, что не помешало наделать им девять детей. Сейчас у него уже четырнадцать внуков. Жену похоронил, теперь живет в лепрозории с другой женщиной, вдовой. Расписываться они не считают нужным, просто коротают старость.
Маргарите Михайловне под 70 лет. Как и у большинства больных, у нее отсутствуют брови и ресницы, на лице застыла "львиная" маска, часть пальцев на руках превратилась в культи.
Тем не менее она вяжет себе теплые вещи, выткала симпатичные коврики, вышила подушечки так, как и здоровый человек не смог бы.
Вся ее жизнь - сплошная трагедия. Когда на теле молодой девушки стали появляться белесые пятна, она была уверена, что это последствия жутких картин войны: на глазах у девочки фашисты убивали людей. Ее долго пытались лечить от малярии, от сифилиса. Когда дознались, что это за болезнь, стала известна и семейная трагедия: в двухлетнем возрасте Риту взяли на воспитание из детдома. Настоящая мама девочки оказалась лепробольной, она умерла сразу после войны.
Десять лет Рита прожила в лепрозории, ее подлечили и выписали. Но жизнь за пределами лепрозория не складывалась: найти работу невозможно, "добросердечные" соседи пытались сжечь ее квартиру, заливали ее дезраствором. А бывало и такое - водитель останавливал автобус, в котором ехала Маргарита, и заявлял: "Все, приехали, выходи", - и выставлял ее, не слушая жалоб.
Так и вернулась Маргарита Михайловна жить в лепрозорий. Здесь второй раз вышла замуж. Но потом муж ушел к другой, тоже лепробольной. Неприятно видеть их каждый день, но и возвращаться в город не хочется: ее преследует постоянный страх того, что кто-то увидит ее ноги, до колен изъеденные лепрой, протезы вместо ступней.
"За что нас ненавидят и боятся? - задает она мне риторический вопрос. - Ведь наша болезнь не от пьянства или наркомании, не от блуда".
Не боятся их только депутаты - прокаженные такой же электорат. Местные политики с удовольствием приезжают на агитацию.
Старожилы
Дольше всех здесь находится баба Маруся. Ей 82 года, из них 65 она живет здесь - с 1939 года. Лепра не пощадила бабушку: она давно, еще четыре десятка лет назад, ослепла, у нее вдавлен нос, чудовищные струпья изуродовали все тело. Но она не унывает: сама себя обслуживает, стирает и убирает.
Алла, живущая в соседней комнатушке, тоже недавно похоронила мужа, но держится молодцом. Она аккуратно подкрашена, пользуется кремами для лица. Женщина с удовольствием фотографируется, кокетливо пряча руки, на которые лепра наложила свой отпечаток. Сразу видно: этот человек - оптимист и никакие жизненные передряги не смогут ввести его в ступор.
В восемь лет Алла обварила ноги, не почувствовав боли. Проказой болела и ее мать, так что диагноз был очевиден. Алла попала в лепрозорий, в стенах которого и выросла. За его пределы она первый раз выехала вместе с мужем уже в зрелом возрасте - проведать сына, жившего в детском доме в Лабинске.
Сын подрос и из единственного света в окошке превратился в постоянный кошмар родителей. Если и приезжал, то чтобы забрать пенсию, а во время своего последнего визита украл деньги. Муж Аллы поругался с сыном и впервые дал ему пощечину, а после этого слег и вскоре умер. Сын даже не приехал на похороны, вообще исчез. Алла волнуется за непутевого ребенка (которому, правда, уже под сорок лет), скучает, в то же время не может простить ему воровства, ставшего причиной смерти мужа.
- Родила на свою голову, - вздыхает она. - Никому я теперь не нужна. - Приветливая улыбка на ее лице вдруг сменяется гримасой страдания, из-под очков с большими оптическими линзами ручьем текут слезы. - И сами мы никому не нужны, не живем здесь, а доживаем, мучаемся сами и мучаем других...
Я потрясенно молчу, и медсестра быстро выводит меня из палаты.
Грозит ли нам лепра?
В настоящее время лепра вошла в разряд экзотических болезней - гораздо большую опасность представляют сифилис, СПИД, туберкулез. Тем не менее сегодня в мире, по разным данным, этой болезнью страдают от 3 до 15 миллионов человек.
С недавних пор жителей других государств, въезжающих на ПМЖ в нашу страну, стали проверять на лепру. И это правильно, считают сотрудники лепрозория, нельзя ее выпускать из-под контроля: "Отпустишь лепру, снова появятся колокольчики".
По наблюдениям лепрологов, на ее распространение большое влияние оказывает социально-экономический фактор. Через инкубационный период - в среднем 10 - 15 лет - после войн, различных катаклизмов в масштабах страны отмечался подъем заболевания проказой. В таких традиционно неблагоприятных районах, как Поволжский и Астраханский, новые случаи лепры отмечаются ежегодно. В этом году, после долгого перерыва, проказа зарегистрирована в средней полосе России.
В Ростовской же области в последний раз страшная болезнь проявилась двенадцать лет назад. Однако никто не даст гарантии, что завтра не произойдет новая вспышка проказы, вызванная экономическими потрясениями начала 90-х годов прошлого столетия. Как говорят даже врачи-лепрологи: "Лепра родилась вместе с человечеством и умрет тоже вместе с ним".