Невиновный человек осужден за мошенничество судом, использовавшим "недопустимые доказательства", утверждает заслуженный юрист РФ, экс-прокурор края, а ныне уполномоченный по правам человека в Ставропольском крае Алексей Селюков. Обращаясь к милицейским и судебным чиновникам, он настойчиво призывает исправить "чудовищную ошибку".
Председателя профсоюза работников культуры Ставрополя Веру Демьяновну Вербицкую задержали средь бела дня, когда она, завершив служебные дела в Управлении труда, спешила на работу. Одетые в гражданское милиционеры без всяких объяснений доставили женщину в отделение Октябрьского РОВД, где следователь Ченцов пригвоздил сообщением: она подозревается в мошенничестве, статья такая-то, срок - до шести лет.
Первым на очную ставку пригласили 80-летнего старичка Г., который, оказывается, и вызывал милицию, "узнав" на улице в Вербицкой мошенницу, приходившую к нему в дом. Ошарашенная Вера Демьяновна услышала о себе такое, от чего человек и покрепче вошел бы в ступор. Она подозревалась в том, что "в период с 26 марта по 6 апреля 2003 года в городе Ставрополе мошенническим путем завладела не принадлежащими ей деньгами".
Представляясь-де работником социальной службы, она заявлялась в квартиры престарелых людей и под предлогом якобы предстоящей денежной реформы предлагала оказать содействие. Посчитаем, мол, ваши денежки, запечатаем в конверт, с которым вы, уважаемые пенсионеры, придете в собес и без очереди их на новенькие купюры обменяете. Воспользовавшись преклонным возрастом и доверчивостью своих жертв, говорится в обвинительном заключении, мошенница затем ловко подменяла конверт и была такова.
Позже и дактилоскопическая, и почерковедческая экспертизы дадут заключение, что оставленные на конвертах следы не принадлежат Вербицкой. Но запущенное колесо судебной машины вращалось все быстрее и беспощаднее. Один из оперов с садистской ухмылкой крутил перед растерянной Вербицкой пальцы, сложенные в "решетку": давил на психику.
Через несколько часов в отделение доставили для опознания подозреваемой еще троих глубоких пенсионеров - мужчину и двух женщин, в разное время пострадавших от мошенницы. Рядом с Вербицкой посадили двух статистов с внешними данными, резко от нее отличавшимися, что является недопустимым нарушением процедуры опознания. Но уж очень торопились "ребятки" отрапортовать о победе. Пенсионер, едва войдя в кабинет, "опознал" мошенницу... в рыночной торговке, приглашенной сюда для роли статиста. Бурно вознегодовав, с криками: "У меня товар без продавца остался", та рванула из кабинета...
Выбывшую заменили другим статистом и пригласили в кабинет бабушку, также попавшуюся на крючок безымянной аферистки. Бабушка в Вербицкой обманщицу тоже не признала.
Но третья свидетельница, божий одуванчик Ш., взглянув на зареванную, с красными глазами Веру Демьяновну, "прозорливо" выделила ее среди сидящих в позе ледяного спокойствия статистов, сказав: это она... Какого свойства была память "прозорливой" старушки, говорят такие эпизоды. Через два часа после того, как мошенница обчистила бабулю, последняя дала такие показания относительно примет преступницы: "Черты ее лица описать не могу..." Два дня спустя менты, задержавшие некую подозрительную особу, привезли эту самую бабулю на ее опознание. Бабушка уверенно ткнула сухеньким пальчиком... в статиста. А спустя 16 дней страдающая провалами памяти пожилая женщина столь же уверенно "узнает" аферистку в заплаканной Вербицкой. И, представьте, ее показания следствие и суд не подвергают ни малейшему сомнению.
Через пару месяцев следователь уже Ленинского РОВД Н. Кольбас везет Вербицкую для процедуры опознания еще к одной жертве аферистки. С ними в роли статистов едут две сотрудницы РОВД, одна из которых моложе Веры Демьяновны на 19 лет, другая - на 13, причем обе не похожи на нее даже отдаленно. Такое "опознание" ничего не стоит с точки зрения УПК, который именует подобное "недопустимыми доказательствами". А с точки зрения Кольбас - как раз наоборот. Для нее оказалось допустимым одной войти в дом свидетельницы, а потом уж пригласить туда статистов. Не потому ли лежащая в затемненной комнате пожилая подслеповатая женщина спешно "опознала" Вербицкую, даже не успевшую присесть?
Итак, из шести фактов мошенничества, совершенных в этом году "одним почерком", милицейское следствие сочло вину Вербицкой доказанной в трех эпизодах. То есть троим свидетелям правоохранители поверили, а троим - категорически нет, именно тем, которые не признали в Вербицкой человека, завладевшего их деньгами. Почему? Найти этому здравое объяснение невозможно, кроме одного, явственного: в этом деле блюли не истину, а интерес. Закрыть одним махом сразу три "висяка" в отделе дорогого стоит. Со всеми вытекающими последствиями.
Ну ладно - предварительное следствие. А что решает суд под председательством молодого судьи Э. Зеренкова? Два из трех опознаний суд все-таки исключил как "недопустимые доказательства". Однако признал доказательством опознание Вербицкой первым потерпевшим - 80-летним пенсионером Г. Между тем это опознание еще больше, чем два других, исключенных судом, находится вне рамок УПК. Ведь проводилось оно после "оперативного узнавания" Вербицкой сотрудниками милиции, задержавшими ее на улице.
Обвинительный приговор профсоюзному лидеру с безупречной репутацией Октябрьский райсуд влепил по полной программе. Четыре года лишения свободы условно, с трехлетним испытательным сроком и с выплатой огромной суммы в счет компенсации пострадавшим от мошенничества. Вера Демьяновна с адвокатом, получив текст приговора 21 октября, в тот же день подают предварительную, а через 10 дней основную кассационную жалобу. Однако путем циничных передергиваний судья отказывает ей в этом последнем шансе. Жалоба жертвы опознания на действия судьи надолго "зависла" в краевом суде, пребывая в этом состоянии и поныне.
Коллеги Вербицкой, много лет знающие Веру Демьяновну, сбиты с ног безоглядным упорством и упоением, с которыми милицейско-судебные органы загоняют в гроб нравственно безупречного человека: с гипертоническим кризом она два месяца провалялась на больничном, физическое и душевное состояние ее ухудшается с каждым днем.
Изучив обстоятельства возникновения "дела Вербицкой", уполномоченный по правам человека в крае, заслуженный юрист РФ Алексей Иванович Селюков, несколько лет до этого возглавлявший краевую прокуратуру, за голову схватился от алогичных, беззаконных конструкций, которыми оперировали следственные органы и районный суд.
"Совершена чудовищная ошибка, в мошенничестве обвинен невиновный человек", - письменно обращается Селюков к руководителям надзорного и милицейского органов края.
Но их руководители с уполномоченным по правам человека не согласились. Тогда краевой правозащитник публикует в местной прессе открытое письмо председателю краевого суда Сергею Коровинских с детальным изложением грубейших просчетов судьи, нарушений им элементарных процессуальных норм. Ответ правозащитнику шел, будто пришпиленный к черепашке: "...Ваше обращение не является основанием к пересмотру вступившего в законную силу приговора суда".
- Милицейско-судебная "победа" над преступностью в лице идеолога культуры Вербицкой может смело войти в учебники юрфаков как пример правового произвола, агрессивного непрофессионализма, отвергающего не только юридические каноны, но элементарную логику и здравый смысл, - говорит юрист аппарата уполномоченного по правам человека, бывший зампрокурора одного из субъектов Федерации Егор Горяйнов.
- Мы обязательно добьемся пересмотра дела Вербицкой, не в крае, так в Верховном суде. Если надо, дойдем и до Европейского суда, - убежден Алексей Иванович Селюков. - Для правозащитной организации - это дело чести, мы последовательно будем отстаивать свое право защищать человека на всех уровнях власти. Несмотря на то, что для кого-то само наличие такого правового института на территории субъекта воспринимается как посягательство на приоритеты местных правоохранительных и судебных структур. А потому сопротивление нашим действиям идет сейчас ожесточенное.
На последних словах ставропольского омбудсмена стоит задержать внимание. И вот почему. Полтора года назад Ставропольский край двадцатым по счету субъектом Федерации учредил на своей территории институт контроля за соблюдением прав человека и их защитой. Кандидатуру омбудсмена в ставропольском Белом доме подбирали со тщанием неимоверным. Власть понимала: для моря ею обиженных и униженных официально назначенный на роль их защитника человек станет магнитом неописуемой силы. Но может стать также источником беспокойства и для самой власти.
Экс-прокурор края, заслуженный юрист РФ Алексей Иванович Селюков в роли омбудсмена устраивал всех: истинно русский интеллигент, высокий профессионал, человек абсолютно не эпатажный. Наоборот, осторожен в словах, сдержан в оценках. Деликатно и твердо гасил излишние страсти на бурных собраниях членов Экспертного совета, заслушивающих отчеты руководителей структур, где нарушение прав человека - российская традиция.
Однако тот, кто полагал, что институт уполномоченного по правам человека в крае останется структурой малозаметной и тихой, гасящей в своих недрах девятый вал человеческих обид и трагедий, похоже, ошибся. 63-летнего омбудсмена Ставрополья А. Селюкова этот вал накрыл с головой: огромная почта, масса посетителей, и у каждого беда, состояние униженности, беспомощности и последняя отчаянная вера в Защитника... Настойчивые запросы, аргументированные представления за подписью уполномоченного по правам человека сегодня сильно раздражают руководителей ряда структур власти, высокомерно полагающих, что не дело уполномоченного влезать в их дела, фиксировать нарушения, указывать на ошибки.
Дело Вербицкой это раздражение сделало особо зримым, одновременно проиллюстрировав, насколько уязвимы в российских условиях права и самого института уполномоченного. И насколько сама власть по-прежнему не готова ни делом, ни помыслами признавать общественный контроль над собой. Более того, убеждена в обратном - в собственном праве держать в узде этот общественный контроль.
Нет, все-таки не случайно наши люди так опасливо относятся к правоохранителям. Опыт общения с ними у многих и законопослушных граждан, увы, мягко говоря, приятным не назовешь. Для 53-летней ставропольчанки Веры Демьяновны Вербицкой такой опыт оказался драматическим. Но не безысходным! В этом страстно убежден главный ставропольский правозащитник. И он-то руки опускать не собирается.