Одним из допрошенных по делу об убийстве руководителя рекламного агентства NFQ Бориса Гольдмана был 39-летний Владимир Мамуркин, заместитель председателя Ассоциации издателей DVD-дисков. Едва его имя просочилось в прессу, пошли слухи о его возможной причастности к покушению. Вчера Владимир Васильевич рассказал "РГ", что с ним случилось в
день убийства на самом деле.
- Я на своей машине "ВАЗ-21099" ехал с переговоров вместе со своими коллегами. Остановился на светофоре как раз перед "вольво". Я ее даже не видел, так как не смотрел в зеркало заднего вида. Когда на светофоре зажегся зеленый, я тронулся, и в этот момент прогремел взрыв. Со мной в машине был юрист нашей компании Михаил Жаров и девушка. Взрывной волной у моей машины выбило стекла, задние фонари и даже светильник в салоне. Бронированное лобовое стекло от "вольво", сантиметра четыре толщиной, влетело моей машине в зад, смяло багажник и боковые стойки. Я выскочил, пытался достать из багажника огнетушитель, чтобы тушить горящую иномарку. Но от удара замок багажника заклинило. В это время другие водители тушили пламя, охранники Гольдмана оттаскивали тело своего коллеги, которого взрывом выбросило из машины.
До приезда милиции все водители пострадавших при взрыве машин оставались на месте - только автомобили пришлось растащить, чтобы смогли подъехать пожарные. После того как закончилась работа на месте, я вместе с другими был приглашен в милицию, где все очевидцы давали свидетельские показания. Так как мое имя до этого фигурировало в милицейской картотеке, то ко мне внимание было более пристальным, чем ко всем остальным. Однако никакой рации в моей машине никто не находил. Кроме того, некоторые СМИ написали, что я был когда-то сапером, служил в Афганистане, что был контужен при взрыве, - это тоже все неправда.
Однако господину Мамуркину пришлось провести в милиции всю ночь - пристальное внимание к нему было вызвано тем, что 10 лет назад его имя фигурировало в ныне закрытом, но не забытом уголовном деле по убийству председателя Российского фонда инвалидов войны в Афганистане Михаила Лиходея.
- В 2000 году дело было закрыто, а сейчас никто не обвинял меня в причастности к убийству Гольдмана. Я был допрошен как свидетель и дал добровольное согласие на процедуру смыва с рук для последующего анализа на предмет наличия частей взрывчатки.
После всех этих неприятных, но обязательных в таких случаях процедур Владимир Мамуркин был отпущен домой.
- На следующий день меня попросили в 11.00 утра приехать за машиной, которую также исследовали милиционеры. Процедура немного затянулась, но уже в час дня я уехал на ней домой.
Таким образом, просочившиеся в прессу слухи о причастности к убийству Гольдмана людей из "афганской" группировки оказались мыльным пузырем, а господин Мамуркин, помимо проблем с раскуроченным автомобилем, теперь вынужден доказывать, что его имя упоминают в прессе совершенно необоснованно.