- Юрий Петрович, советская власть закрывала театры не задумываясь. Какой момент во взаимоотношениях вашего театра с властью можно назвать самым драматичным?
- Их было много. По-настоящему тоскливо стало, когда привезли грушу-болванку, чтобы нас сносить. Рассчитывали так: вот снесем, а новое здание будет строиться лет десять. То есть хотели нас таким образом "отключить". Ходили разговоры, что на месте театра вообще сделают транспортную развязку, потому что движение здесь всегда очень плотное. Но я спекулировал Лениным, который выступал в этом здании, о чем имелась соответствующая мемориальная доска на фасаде. Сразу жалобу подал. В ответ на нее московский вождь Гришин пришел ко мне в кабинет, увидел на стенах надписи на разных языках, иероглифы... "Это что, китайцы?" - грозно спросил он; тогда как раз было обострение отношений с Китаем. "Нет, японцы", ответил я. "А-а-а, ну ладно....". Выходит, что Ленин и японцы нас спасли.
- Но власть не только разрушала театр, она еще торпедировала ваши спектакли...
- Знаете, ярлык "политического театра" нам пришили. А на самом деле я отстаивал свои спектакли, и только. Просто старался быть свободным, вольным человеком, не более того. Ни с кем не воевал и никого не агитировал. Посмотрите на мой тогдашний и теперешний репертуар: Достоевский, Мольер, Чехов! Мне предложили сделать "Мать" Горького - я подумал и согласился. Спектакль сняли. Предложили "Что делать?" - я и это умудрился поставить! Начали делать замечания, "чистить". Тут я опять за Ленина взялся - неприлично, говорю, так обращаться с книгой, которая перепахала Ильича. Главным инструментом борьбы были жалобы - театралы, которых было немало среди тогдашних партийных спичрайтеров, подсовывали их в удобную минуту своим боссам. Подчеркивали главные строчки, в которых была суть дела. Чтобы их начальники мозги не напрягали. Вот так и жили.
- А можно было в те времена быть свободным человеком?
- Помните, что было с Мравинским? Его вызвали в ленинградский обком и строго спросили за перебежавших на Запад его музыкантов, с которыми он ездил на гастроли. И он ответил: "Это не от меня бегут, а от вас". Великий конструктор Сергей Королев, когда его вызвали в Политбюро и потребовали сделать очередную разработку "к дате", ответил: "Я вам не полковой оркестр", встал и вышел. В России во все времена были честные люди, которые делали свое дело и которые могли и имели достоинство ответить мордующей их власти.
Полный текст беседы с Юрием Любимовым читайте в ближайших номерах "Российской газеты".