В пятницу в Петербурге открылись одиннадцатые Набоковские чтения, посвященные 105-летию со дня рождения автора "Лолиты". В Музее-квартире Владимира Набокова на Большой Морской, 47 обсуждали в основном финансовые проблемы.
Конференцию открыли профессор Санкт-Петербургского университета Борис Аверин и директор музея Татьяна Пономарева. Затем состоялся традиционный вечер из цикла "Былое и думы", которому его автор, писатель Евгений Белодубровский предпослал заглавие "Большая Морская: новое забытое..." Научный форум продолжился в Библиотеке Академии наук, где развернулась книжно-иллюстративная экспозиция, посвященная дате. Здесь показали фильм "Петербург Набокова" и спектакль павловского Дворцового театра "Событие" по одноименной пьесе Набокова. В Зеленой гостиной музея впервые выставляется крупнейшее в мире собрание первых изданий Владимира Набокова (включая публикации в периодике), а также книг из личной библиотеки писателя.
Нынешние Набоковские чтения привлекли внимание мирового сообщества литературоведов благодаря двум серьезным скандалам. Во-первых, обсуждался слух о том, что роман "Лолита" якобы был списан с появившегося в 1916 году одноименного рассказа немецкого автора Хайнца фон Лихберга. В Германии этот неизвестный ранее роман, не опубликованный при жизни писателя, обнаружили журналисты Frankfurter Allgemeine Zeitung. По словам Татьяны Пономаревой, ведущие специалисты по немецкой литературе заявили набоковедам, что до сих пор ничего об этом романе и его малоизвестном авторе не слышали.
Да, Набоков 15 лет жил в Германии, но знал только бытовой, разговорный немецкий язык (в его семье были английские и французские гувернанты). Следовательно, он не мог в оригинале читать немецкие тексты, к тому же неопубликованные. В защиту русского писателя-эмигранта выступил также известный петербургский исследователь его творчества президент фонда Набокова, доктор филологических наук Вадим Старк. Он предположил, что если даже между текстами обеих "Лолит" есть связь, это не плагиат, а "общие мотивы", реминисценция идеи, носящейся в воздухе. Многие светочи нашей литературы создавали свои шедевры на основании прототекстов.
Второе событие, которое взбудоражило культурную общественность, - это имущественный спор между единственным в мире музеем Владимира Набокова и городским КУГИ, требующим уплаты 23 тысяч долларов задолженности по арендной плате, накопившейся за пять лет.
Как известно, этот музей-квартира был открыт в родном доме писателя в конце 90-х годов прошлого века. В те времена Смольный отказался принять его на содержание. Нашлись спонсоры, которые организовали частный музей. Однако о том, что следует оплачивать счета по арендной плате, энтузиасты предпочитали не задумываться. Собственно говоря, с момента создания музей не заключал арендного договора. А платить нужно ежемесячно, даже с учетом льготной ставки, по 500 долларов в месяц. Состоявшийся на днях арбитраж предложил сторонам мировое соглашение, но с выплатой недоимки.
Во всей этой ситуации - большая доля абсурда. Ведь речь идет о первом этаже фамильного особняка Набокова "с цветистой полоской мозаики". А законному наследнику этого имущества - сыну Набокова Дмитрию Владимировичу Набокову даже обещали со временем вернуть весь особняк, несмотря на то, что в России не принят закон о реституции. При этом специалисты местного КУГИ настроены решительно. Они не перестают твердить, что речь идет не о выселении, а о выплате долга.
Набокововеды не имеют права оперативного управления зданием, которое есть у государственных учреждений. Зарабатываемых средств за счет продажи билетов (а стоимость билета - 20 рублей) музею хватает только на оплату коммунальных расходов. Найти же постоянный источник финансирования, благодаря которому можно было бы вносить арендную плату, музейщикам не удалось. Музей мог бы получать авторские гонорары за переиздание в России набоковских произведений, так как это право вместе с некоторыми личными вещами писателя передал музею его сын Дмитрий. Но российские издательства игнорируют эту статью закона и, похоже, не собираются делиться своими доходами ни с наследниками, ни с правопреемниками авторов.
Неверно бы было говорить о том, что город совсем не помогает музею. Кроме предоставления под экспозицию помещений власти выделили из бюджета деньги на реставрацию бывшей столовой, витража и козырька над входом. В ходе переговоров директора музея с представителями Смольного возникла даже идея организации на базе музея государственного учреждения. Однако, судя по комментариям сотрудников местного комитета по культуре, эти надежды безосновательны. Чиновники всегда говорили, что музей Набокова нельзя брать на баланс города. Основным препятствием для этого является мизерное количество экспонатов.
На конец 2003 года в экспозиции насчитывалось всего около 250 мемориальных предметов, что недостаточно для создания государственного музея. Единственное, чем предлагают помочь музею при угрозе его выселения, так это создать комиссию по решению судьбы экспонатов и книжного собрания. То есть экспозицию чиновники готовы только передать на хранение в какой-либо из литературных музеев.