Человеческий конвейер работает без передышки - очередные три дюжины участников уже считают "звездный дом" родным, по выходным - выездные отчетные концерты с традиционной для этих мероприятий игрой на выбывание. Пестует их уже не один Максим Фадеев, а целая команда продюсеров первого ряда во главе с Игорем Крутым. Русский сегмент Интернета переполнен сайтами, посвященными "фабрике" в целом и каждому из ее узников в отдельности. Рейтинг программы зашкаливает за все приличные отметки - ее смотрят, как съезды народных депутатов СССР в середине 80-х. Президент Путин, дело "ЮКОСа", "Фабрика звезд" - на этих опорных точках лет через десять будет строить свой рассказ о 2004 годе Леонид Парфенов в своих "Намедни. Наша Эра".
Телевидение, как видно на примере выборов, сила слишком серьезного воздействия, чтобы доверять ее шаловливым рукам творческих разгильдяев, и поэтому музыкальным вещанием на ТВ, как правило, заведуют не менее жесткие прагматики, чем их коллеги по политической части. Если вы, скажем, музыкант, то при обсуждении с вами соответствия вашей музыки формату эти технологи обязательно помянут "тетю Клаву", которая на их жаргоне собирательно обозначает усредненного массового зрителя и которой ваша музыка причинит зевоту. Будьте спокойны, они туго знают свое дело - скучные цифры рейтингов "фабрики" заткнут за пояс любые ваши аргументы. "Фабрика" - это ситуация ограниченного выбора: ее продюсеры наряжают эту собирательную тетю Клаву в синий халат и косынку и дают ей свободу выбирать, какой туалет сегодня драить - мужской или женский. Тетя Клава (она же среднестатистический зритель) пассивна, зато добродушна - за халат и косынку испытывает благодарность.
Сумасшедший успех производственных репортажей из жизни инкубатора талантов базируется во многом на успехе формата реалити-шоу как такового. Двухгодичной давности трансляции "За стеклом" по уровню всеобщего помешательства напоминали своего рода всероссийский сеанс одновременной азартной игры вроде наперстков; вокруг криминальных уличных фокусников тоже всегда собирается и быстро приходит в экзальтацию толпа любопытных. "Фабрика" - это своего рода венец эволюции этого телевизионного жанра. У первого "застеколья" не было никакой цели, его обитатели маялись от безделья, вызывая сердобольное тетиклавино сочувствие; предпринятые следом попытки заставить узников прозрачных стен увлекательно жарить бифштексы и самозабвенно заниматься строевой подготовкой последовательно провалились. Пока железо было горячо, нашли выход - не мудрствуя, лицензировали западный формат передачи Pop Idol, в которых вместо кровавых бифштексов в качестве топлива для интриги стал использоваться поп-музыкальный бабл-гам.
В московском "Театре.Doc" идет документальная пьеса "Большая жрачка" о закулисной стороне постановочных телешоу. Все реплики в ней были собраны путем промышленного шпионажа творческими сотрудниками телевизионных шоу. Вот уж где фабрика, с зубчатыми шестернями, смазанными потом, кровью и сизифовой усталостью режиссеров и актеров, похоронивших свои амбиции и превратившихся в маленьких людей под прессом ежедневного конвейера телевизионной потехи. По свидетельству инсайдеров, съемки некоторых отборочных концертов "фабрики" порой сильно напоминают телеэфиры программы "Большая жрачка" из одноименной пьесы - рабочий матерок, хлопаем поактивнее, не перекрывай план, выходишь, становишься, первый пошел.
Для адекватного восприятия как словосочетания, так и самого явления "Фабрики звезд" необходимо относиться к нему критично и с цинизмом; хотя бы потому, что поставить производство культовых имен на поток - вполне постмодернистская по духу затея. Помнится, к первым "застекольщикам" приходил в гости Владимир Сорокин; распивая с ребятами шампанское, он что-то растолковывал им про "идею прозрачности". Отшлифовавшие ее до блеска продюсеры, отказывающие пресловутой тете Клаве в способности иметь хотя бы подобие вкуса, отчего-то надеются, что она будет достаточно умна и иронична и не воспримет их затею по изготовлению талантов слишком серьезно. Тоталитарным индустриальным духом меж тем пропитана вся субкультура "Фабрики звезд" - преисполненные доходящим до психоза весельем и жовиальностью отборочные концерты с непременным вылетом одного из участников по воле других, зловещее словечко "полуфабрикаты", которым называют молодых питомцев инкубатора. Но среднестатистическому зрителю идея прозрачности до звезды небесной, равно как и любые зловещие оттенки в названии программы: слова "фабрика" и "звезда" вызывают у него глубинные ассоциации с собственным детством - праздничным первомайским кумачом и Спасской башней Кремля.
Таким образом, инициатива, изначально задуманная словно в опровержение любым доводам об индивидуальности любого творческого пути артиста, эволюционирует в причудливый гибрид брендинга и политтехнологии, конверсионным методом использованной в сфере массовой культуры. Зритель видел, как полуфабриката набили новым содержимым, ему даже раскрыли некоторые секреты того, "как это делается", - и тем не менее он покупает билет на концерт "конечного продукта", закупает тетрадки и блокноты с намаячившими на экранах лицами узников этого поп-музыкального интерната. И если рейтинг "За стеклом" зиждился на принципе "Давлюсь, но смотрю", то нарядно-неприхотливая судьба полуфабриката (в особенности для зрителей помладше) способна стать и становится ролевой моделью: пройти честный кастинг, попасть в теплые лапы продюсеров и стать звездой. А за стеной тем временем будут глухо ворочаться шестеренки и бегать маленькие творческие люди из обслуживающего персонала, похоронившие себя на этом поп-заводе в погоне за средней длины рублем. Это они всегда будут настоящими триумфаторами: попробуйте-ка вспомнить хотя бы четыре фамилии из списка участников третьей "фабрики". Вот так, а хороший режиссер никогда не пропадет.