Две десятки, две бутылки
Услышав мой голос по телефону, она рассмеялась. А я, предполагая отказ, пошла в наступление (уж очень хотелось с ней встретиться): "Чему вы смеетесь, Галина Ивановна? Просто так у нас государственные награды не дают. Это дело серьезное".
Накануне прочитала информацию: "Указом Президента РФ В. Путина медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" II степени награждена Гранаткина Галина Ивановна - директор муниципального унитарного предприятия Ивановского комбината специализированного обслуживания населения "Ритуал".
Ритуал? Это что же? По-нашему похоронное бюро? И где? В Иванове, где и уровень жизни один из самых низких в стране, да и смертность такая, что не дай бог никому. Значит, одним - горе, а другим - перевыполнение плана и ордена?
С этими мыслями и ехала на улицу Парижской Коммуны. Но схема оказалась, как всегда, и уже, и примитивнее самой жизни. Выяснилось, что награда у Галины Ивановны не первая. В 1987 году она получила орден "Знак Почета", работая здесь же директором. Об этом рассказала инженер по технике безопасности, пока я ждала директора.
- Посидите, сейчас подойдет. Она на кладбище. Сегодня же праздник - Радуница. Да у нас весь город на кладбище - тысяч 200. Вы бы сами побывали там, посмотрели, какая чистота и порядок, - советовала собеседница.
- А вот и Галина Ивановна!
- Положили конфетки на могилы родных?
- Нет, не люблю, когда крошат на могилы печенье, сыплют пшено. Зачем грязь разводить? Уж если хотите, то положите в пакетике... Хотя в последнее время стало чище. Кладбище в Балино самое старое в городе, все могилы здесь с высокими оградами. Раньше бывало мусор перебросят на соседнюю и считают, что убрались. Постепенно мы приучили людей к порядку.
А у меня много вопросов. Есть и такие, которые боязно задавать. Но начинаю с самого простого, но важного: как эта статная цветущая дама оказалась в таком мрачном месте?
Оказалось, что она руководит этой деликатной сферой с 1981 года. А пришла сюда с должности замначальника прядильного производства ткацкой фабрики имени Дзержинского. Устала отдуваться за грехи своего начальника, который крепко пил и частенько "путал" рабочие дни с выходными.
- Один начальник цеха с фабрики ушел в управление бытового обслуживания населения. В то время как раз начинали строить корпус "Ритуала", и у него спросили: нет ли у тебя на примете энергичной женщины. Предложил меня. Я думала несколько месяцев, - вспоминает директор.
Сомневалась Гранаткина не случайно. Ей уже приходилось сталкиваться с этой службой. Организовывала похороны фабричного мастера. Пошла в похоронное бюро на улице Багаева, а там ничего нет. Три дня искали по районам гроб. Приехали на кладбище, а в яме стоит вода. Спросила, нельзя ли в сухую. А его величество землекопы отвечают: "Можно. Но сухая будет стоить две десятки и две бутылки".
"Подарки" от подчиненных
В хлебном "закутке" новый начальник пришелся явно не ко двору. И на 8 Марта подчиненные преподнесли Гранаткиной первый "подарок". Перед праздником родственники привезли на кладбище 90-летнюю старушку. Замешкались и опоздали минут на 40. И землекопы категорически отказались работать: у нас короткая смена. А чтобы не везти усопшую обратно, предложили клиентам оставить ее в сарае. Там она и пролежала до 9 марта. И родственники написали на директора "Ритуала" жалобу в горисполком.
-Вот тогда-то я и озверела, - не стараясь смягчить выражение, со сталью в голосе говорит Галина Ивановна, - стала избавляться от старых кадров и на их место брать своих, фабричных.
Конечно, избавляться пришлось долго. Многие оказались здесь не случайно. Например, директор одного кладбища была женой начальника следственного отдела прокуратуры. Но разобралась. Поставила кассу, пресекла воровство, и через год из убыточного предприятие превратилось в прибыльное. Но наверх пошли анонимки.
- Мне поставили в вину даже то, что хорошо одеваюсь. А у нас в семье всегда одевались со вкусом. Но на этом месте обижать нельзя. Воровство наказуемо. Как правило, через два года такого человека ждет очень плохой конец, - утверждает Галина Ивановна. И она, наверное, знает, что говорит.
Новое предприятие было задумано как единый комплекс, где бы человек, не теряя времени, мог оформить все, начиная от свидетельства о смерти близкого, за полчаса. Аналогов ему в России не было. Здесь в 1983 году министерство бытового обслуживания населения проводило республиканский семинар. И за создание производственной базы такого комплекса Галина Ивановна Гранаткина в 1987 году была награждена орденом "Знак Почета".
Прежде чем стать лучшей, она изучала опыт коллег, ездила по всему Союзу. Потом ездили к ней. Сейчас интерес угас. Наверное, предпочитают учиться за границей.
Весточка от "авторитета"
При социализме писали анонимки. А при капитализме? Неужели не посягали на такой налаженный, а главное, стабильный "бизнес"?
"Наезды" начались с 1992 года, - рассказывает Галина Ивановна. - Приехал один москвич, начал на меня давить... В общем, поговорили. А потом узнаю, что это был представитель крупного криминального авторитета, и испугалась. Пошла в 6-й отдел за помощью. Глава администрации области собрал всех силовиков и спрашивает при мне: "У вас есть какие-то претензии к Галине Ивановне?" Отвечают: "Никаких. Мы ей только благодарны". Отстояли.
Когда началась приватизация, Гранаткину обвинили в монополизме. И в середине девяностых годов она вместе с председателем антимонопольного комитета ездила в Госкомитет по антимонопольной политике доказывать, что комплекс нужно сохранить. На содержание кладбищ денег у городского бюджета нет, и "Ритуал" содержит их за счет прибыли от производства ритуальных принадлежностей. А "братки" хотели его забрать себе, а службу захоронений оставить городу.
- В рыночных отношениях мы перешли на круглосуточную работу с выездом на место. Создали комплекс санитарно-гигиенических услуг. К слову, моя нынешняя медаль - за него. Случилась беда, забрали покойного, сохранили у себя и предоставили для прощания зал на выбор.
- Дорого?
- 250 рублей за час. Как правило, заказывают на два часа.
Пять квадратных метров
Словом, налаженный конвейер работает в отличие от многих других почти не останавливаясь. И производственная закваска директора, как видно, здесь не пропала. Но кроме таланта руководителя, работоспособности коллектива, на процветание этого муниципального предприятия работает и еще один существенный фактор. И я не могу сдержаться, чтобы не задать вопрос о смертности. Галина Ивановна отвечает сразу же, словно выучила эти цифры на зубок:
- В 1981 году в Иваново умирали 4800-5000 человек в год, а за последние 6 лет - 6800-7000 человек в год.
- Значит, чем больше людей умрет, тем больше будет работы и лучше результаты?
- Выходит, что так, - отвечает директор, даже и не пытаясь оправдаться.
Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. И я прошусь в местечко Балино, где находится ближнее, родовое кладбище Гранаткиной. Праздничный поток посетителей уже схлынул, но все еще людно. Недалеко от главной аллеи - могила отца Галины Ивановны. Он умер, когда она работала на фабрике. Брат и мать ушли из жизни, когда уже возглавляла "Ритуал". Брат похоронен рядом с отцом. А по другую сторону аллеи - мама.
- А сколько у вас стоит среднее захоронение?
- По гарантированному перечню: гроб, автокатафалк, рытье могилы - 3 тысячи рублей.
- А земля?
- Бесплатно.
- Тогда непонятно, из чего складываются тысячи долларов в столице?
-А там нет земли. Раньше ее отчуждали бесплатно, а сейчас это стоит очень дорого... В 1996 году был принят Закон "О погребении и похоронном деле". Я участвовала в его обсуждении и доработке. По нему на одно захоронение положено 5 квадратных метров, чтобы таким образом на этом же участке было гарантировано погребение супруга умершего или близких людей. Но провинциальные области никогда не смогут его выполнить. Ни область, ни муниципалитеты не освобождены от платы за землю.
Для расширения кладбища нам нужно 40 га земли. А гектар леса в Ивановской области стоит от 2,5 до 3,5 млн. рублей. То есть только на землю мне требуется 100 миллионов, а ведь нужно построить подъездные дороги и благоустроить кладбище. Где же взять такие деньги? Строительство и содержание кладбища производятся за счет налогоплательщика, но 13% подоходного налога на все не хватает. Значит, вынуждены будем заниматься коммерцией, продавать участки.
-Не получится ли у нас, как в повести Валентина Распутина, где бедная женщина похоронила свою мать тайком в лесу под деревом?
-Все может быть. Вот поэтому мы и боимся приватизации в похоронном деле. Частник назначит цену за землю в 10 тысяч, и как хочешь. А этого допустить нельзя. Проводить человека в последний путь надо достойно, по-человечески.
После Балинского кладбища Иваново смотрится особенно неприбранным и запущенным. Ветер гонит по улицам бумажки, и по дороге на автовокзал меня одолевают очень грустные мысли. В этом городе умеют чуть ли не лучше всех в России хоронить, но не научились достойно жить. А может быть, пора Галине Ивановне Гранаткиной взяться за новое дело?