Взяв на себя роль вершителя правосудия, Саша подписал тем самым приговор себе и своей семье – одиннадцать лет колонии строгого режима, определенные судом, не оставляют им надежды на будущее.
Cейчас к палатке, где торгует Сашина жена Рита, люди подходят не столько за покупками, сколько узнать – не пришел ли ответ от Президента. Двум сынишкам Саши для того, чтобы справиться о новостях, даже не приходится открывать рот: мать и сыновья понимают друг друга с полуслова, знают, что вопрос может быть один. Пока Рита только качает в ответ головой, хотя все в поселке уверены в благополучном исходе дела. Отца в семействе не хватает во всем: деревянный дом, который строили еще Сашины родители, давно требует капитального ремонта. Крыша беспрестанно течет, в дыры скоро можно будет звездным небом любоваться, пол местами провалился. Зарплаты Риты в две тысячи рублей явно на все не хватает. Да и по хозяйству – где дрова нарубить, где воды наносить – мужская рука требуется.
…Надеется и сам Саша – свой поступок он отнюдь не одобряет, но считает, что беспредел в поселке должен был быть пресечен любой ценой.
По закону стаи
В поселок Вохтога времена дикого капитализма принесли дикие законы, устанавливали которые местные братки. Деньги, продукты, водка – по очереди, а то и вместе изымались у едва встававших на ноги предпринимателей с периодичностью сборов налоговых органов. Любое пререкательство и несогласие каралось с особой жестокостью – в назидание другим.
– В кулаке держали они местных бизнесменов. А те слово в ответ молвить боялись. Несогласных в лесу исправляли: привязывали к дереву и били, – вспоминает глава Вохтожской сельской администрации, а в те времена учитель местной школы Григорий Ходулин. – Из страха же и заявлений в милицию никто не писал. Толку никакого, только хуже будет. Того гляди бандиты красного петуха в гараж или палатку пустят – и весь разговор.
Когда молчат закон и правосудие, люди вынуждены защищать себя с оружием в руках.
Бунты все же случались, и тогда девчонок-продавщиц на всеобщем обозрении били так лихо, что без переломов и сотрясений дело не обходилось. В поселке до сих пор как легенду вспоминают историю про питерского бизнесмена, которого братки посадили в кессон, держали несколько дней, били, морили голодом. И все это при молчаливом попустительстве милиции. В финале же спалили страдальцу волосы на голове и выжгли на ней какую-то фигуру. После судебного разбирательства мучители получили… один год условно. Следы бизнесмена сразу же затерялись в направлении Питера, а предприниматели с удвоенным усердием бросились выставлять молодцам товар на потребу – все, лишь бы чаша сия их миновала.
Вожаком братков был Виктор Сидоров, на "боевом счету" которого уже числились две судимости. Первую получил еще подростком: за убийство прохожего. За этим сроком был второй. А вот уже из последующих перипетий Сидорову удавалось выходить вполне безболезненно. Тюремные университеты не прошли для него даром. Хитрый, изворотливый, жестокий, он легко подставлял дружков, сам оставаясь в тени. Если уголовное дело по тем или иным фактам преступной деятельности банды и возбуждалось, Сидоров всегда проходил лишь свидетелем.
Сейчас в поселке мало кто сомневается в том, что никакой истории не было бы и вовсе, если бы не бездеятельность местных властей, трусость правоохранителей, а может быть и чья-то корыстная заинтресованность.
Справедливость ценою в жизнь
Когда власти ничего не могут реально предпринять, всегда находится какой-нибудь местный робин гуд, который защиту сирых и убогих взвалит на себя. Так и хочется добавить: пока еще находится. К счастью – для окружающих, на горе – себе.
Для жителей Вохтоги таким человеком стал Саша Воротин.
Как вспоминают соседи, парень всегда отличался обостренным чувством справедливости, а служба в Чечне, из которой он вернулся не так давно, это чувство десятикратно усилило. К тому же "горячие точки", как известно, по-своему воспитывают, подсказывают в случае необходимости, какой сделать выбор – стрелять или не стрелять.
Второго февраля 2002 года Саша выбрал оружие…
Собственно, парень принял правила, по которым много лет жила Вохтога. Жил как все, революций – против местных бандитов – устраивать не собирался. Если бы братки не тронули его родных.
Все началось за три месяца до того, как обстоятельства сделали его – нет, не преступником, но – человеком, преступившим закон. Тогда внимание братков переключилось на Сашиного родственника-предпринимателя. Интересы сторон традиционно пересеклись в вопросе о "налогах". Непокорного банда решила как следует проучить. Отморозки заявились к бизнесмену прямо домой. Здесь вся семья была в сборе. Опасаясь за детей, предприниматель вышел на крыльцо. И получил выстрел из обреза – в упор. Арестовывать молодчиков приезжали омоновцы аж из Вологды. А через десять суток местный суд… освободил их. Сверхгуманная вологодская Фемида сочла, что убийцам вполне достаточно подписки о невыезде…
И банда снова принялась наводить свои порядки в Вохтоге.
В поселке никто не сомневался, что это преступление в очередной раз сойдет с рук преступникам. Жертва разборок, едва ожив в больнице, спешно ретировался в соседний город. А роль вершителя правосудия взял на себя Саша.
– У него и мысли такой не было, – уверена жена Александра Рита. – А тут с братом выпили, заговорили о старых обидах и несправедливости. Взяли старое охотничье ружье и пошли. Видимо, младший в последний момент все же испугался, остался на крыльце ждать, а мой стал подниматься.
Звонок в квартире Сидоровых раздался около десяти вечера. Дверь открыла жена, мгновением позже показался Виктор. На предложение выйти надел тапочки и стал спускаться вместе с нежданным визитером вниз. Минуту спустя в подъезде раздался выстрел. Выбежавшие люди увидели лишь лежавшего в луже крови Сидорова. Помощь медиков была уже бесполезна…
Без отца и мужа осталась семья Сидоровых. Но это закономерный финал, близкие бандита были обречены оказаться в том положении, в каком оказались.
И семья Воротиных тоже оказалась без мужа и отца – только вот участи этой они явно не заслужили. В законе есть такая статья – "доведение до самоубийства". Жаль, нет ответственности за "доведение до преступления". Это как раз тот случай, когда правоохранительные органы Вологодской области в течение многих лет делали все, чтобы человек взял в руки оружие, чтобы он восстал против бесконечного беспредела.
Сашу арестовали через два часа. Он и не думал скрываться: просто сидел у брата и ждал, когда за ним придут. Потом невольный вершитель судеб написал явку с повинной и выдал оружие.
О случившемся Рита узнала этой же ночью. Говорит, что поняла все, как только муж показался на пороге дома в наручниках и в сопровождении милиции. Саша со словами "я виноват – я и отвечу" протянул ей обручальное кольцо и вышел.
"Я виноват – я и отвечу"
– Сколько мне потом говорили, что не так поступать было нужно, – вспоминает Рита. – Мол, если бы где в темной подворотне стукнул, так милиция, зная подвиги Сидорова, и искать бы виновного не стала. Так нет, моему все по-честному нужно.
Следствие продолжалось около года. Все это время – случайные встречи, редкие передачи. На суде Саша пытался добиться справедливости, говорил о том, что заставило его пойти на этот поступок, об атмосфере страха, в которой живут тысячи его земляков, говорил, что Сидоров во время разговора первым вытащил пистолет. Его не услышали. Может быть, и не хотели слышать. Но суд полностью игнорировал все прежние «заслуги» убиенного, совсем не брал в расчет его личность. И приговор областного суда был необычайно суров. Тем более что Саша всю вину брал на себя, убеждал судью: брата во время выстрела рядом не было. За честность, видимо, и получил, что называется, по полной программе – 11 лет колонии строгого режима.
Не помогли ни участие в чеченской кампании, ни благодарность от Президента и медаль "За заслуги перед Отечеством", полученные за отличную службу, ни то обстоятельство, что у него двое детишек. Не поколебали весы Фемиды и сотни подписей односельчан, просивших о снисхождении парню.
Верховный суд решение вологодской Фемиды отменил и отправил на повторное рассмотрение. Доказательства сторон исследовались заново уже в районном суде – том самом, где легко отпускали на волю настоящих преступников, – но приговор никаких изменений не претерпел. "Сторона обвинения просила 12 лет, я же учла наличие двух малолетних детей и приговорила к 11 годам лишения свободы в колонии строгого режима", – так объяснила судья свое решение родственникам.
Свободы достоин
Последняя надежда жителей Вохтоги – на комиссию по помилованию. Первую ступень на пути к свободе Саша уже благополучно миновал. В конце марта областная комиссия по помилованию практически единодушно проголосовала за освобождение парня.
– Мы все перепроверяли много раз, – рассказывает начальник отдела по вопросам помилования правительства Вологодской области Вячеслав Леднев. – В колонии ведь все себя хорошо ведут, надеясь на досрочное освобождение. Мы же обращались в сельскую администрацию, запрашивали сведения о Воротине. Не редкий случай, когда с места приходит ответ: нет, нам такой не нужен, натерпелись предостаточно. Здесь совершенно иная картина. Да и, потом, служба в Чечне, активное участие односельчан в его судьбе, двое маленьких детишек – все это немаловажно. Поэтому мы и считаем, что Воротин заслуживает полного освобождения.
С этим мнением согласился и губернатор области. Теперь ответ за Президентом.
...Время все расставило на свои места. Той криминальной компании, что наводила порядки в поселке, как и их предводителя, уже нет. Все они оказались годом позже тех трагических событий в тюрьме за жестокое преступление: после дискотеки прутьями забили человека.
Рано или поздно так должно было случиться. Лучше бы, конечно, пораньше: в живых бы остался парнишка, неосторожно оказавшийся в тот вечер на танцах.
Саша Воротин оказался лишь той жертвой, которой надо было заплатить за спокойствие в Вохтоге.
Теперь у времени остался один "долг" – Воротин. Односельчане просят этот долг вернуть.