Теперь новые тревоги: завтра утром его каннская премьера, но фильм… опять не готов. Сообщают, что знаменитый китаец не успел закончить последний ролик, и его до сих пор не доставили в Париж для субтитровки. Но знающие люди утверждают, что с автором «Любовного настроения» всегда так: он вечно не успевает ни к каким срокам, держа фестивали в напряжении и создавая вокруг премьеры дополнительный ажиотаж. Говорят также, что хотя картину еще не видела ни одна живая душа, Золотая пальмовая ветвь ей обеспечена. Как ни странно, и такой вариант возможен – это Канн, здесь свои игры в стратегию и тактику.
В его главной программе – две анимации (американский «Шрек» и японская «Невинность»), один фильм китайского жанра «вузя» (помесь рыцарской драмы с восточными боевыми искусствами) – «Дом летающих клинков», и целых три «байопика» – фильма, основанных на конкретных биографиях. Так, на закрытии фестиваля покажут мюзикл «De-Lovely» о жизни композитора Коула Портера (в этой роли Кевин Клайн), перед закрытием – «Жизнь и смерть Питера Селлерса», где замечательного комедийного артиста играет Джеффри Раш, кинорежиссера Стэнли Кубрика – Стэнли Туччи, Софию Лорен – Соня Акуино. А пока прошел конкурсный фильм «Дневник мотоциклиста» о путешествии Че Гевары по Латинской Америке в 1952 году.
Переплыть Янцзы
К пришествию этой картины готовились как к большому событию. За нее сражался Берлинский фестиваль, но получил только документальную ленту о съемках нового эпоса. Я тогда предположил, что готовится пропагандистская акция наподобие исторического заплыва великого кормчего Мао через реку Янцзы, и теперь вижу, что почти не ошибся.
О кумире леваков кубинце Че решил рассказать бразилец Уолтер Сэйлс, вообще-то режиссер хороший. Его полюбили еще со времен берлинского триумфа «Центрального вокзала» в 1998 году. Это было «род-муви», «дорожное кино», открывшее нам пыльную бразильскую глубинку. Теперь снова «род-муви», но осененное крыльями политического мифа. Если бы Сэйлс вот так показал бы нам путешествие через всю Южную Америку, от Аргентины до Венесуэлы, просто двух симпатичных парней, ищущих романтики и приключений, я бы первый аплодировал колоритности зарисовок, грандиозности пейзажей, теплоте и разнообразию человеческих встреч. Но другое дело – политика. Перед нами не просто актер и новоиспеченный секс-кумир Гаэль Гарсия Берналь, а сам Че Гевара, юный и пылкий, романтик и сердцеед, и мы смотрим историю о том, как растет и мужает политический лидер, заставивший трепетать полмира. И сколько бы ни старалась кинокамера снимать Берналя вровень с собой, а все равно непонятным образом выходит подобострастный ракурс снизу вверх. Вот и спутник Че Гевары почти не интересует авторов, ему отведена роль Санчо Пансы, оруженосца при рыцаре. Неудивительно: в основе фильма дорожные дневники Гевары, которого, понятное дело, больше интересует он сам. С экрана растекается умиление – тем, какой этот Че человечный человек, и как заботливо пишет письма маме, и как бросается на помощь каждому, кто в ней нуждается, и как все вокруг его интуитивно любят, и как открываются у него глаза на несправедливость социальных устройств.
Сцены, когда в герое зарождаются идеи переустройства мира, словно списаны даже не с советских, а с китайских агиток времен «Слепой девушки». В доселе пестрый кадр входит индустриальный пейзаж с дымящими трубами. Огневой танец чипи-чипи сменяется суровыми ликами пролетариев, которых унижает наглый эксплуататор. И чем дальше в Анды, тем больше обездоленных, тем очевиднее из отзывчивого парня формируется спаситель человечества. Нам на глазах лепят кумира - того самого, что на груди всех политических экстремистов и мечтателей о мировой революции. И это на Западе пользуется успехом – наутро во всех каннских рейтингах фильм вышел на второе место после французской драмы «Взгляни на меня». Если кино действительно способно улавливать и формулировать еще смутные настроения времени, то реанимация старой истории про исторический заплыв Че должна насторожить: нам опять накликают Буревестника.
Выйти на девушку
Смысл «Дома летающих клинков» исчерпывается в названии: в нем летают клинки. Чжану Имоу, некогда лидеру китайской «новой волны» и трижды «оскаровскому» номинанту, после успешного эксперимента с боевой картиной «Герой» очень понравилось делать «фильмы действия». И он храбро вступил в абсолютно ту же воду. Только видно, как богатеет китайское кино: декорации легендарного «пионового павильона» (проще говоря, дома терпимости IX века) роскошью превосходят все прежде виденное, а компьютерная техника полетов клинков, сучков, стрел и тел достигла ошеломляющего совершенства.
Предание старины глубокой очень напоминает современные подвиги майоров Прониных. 859 год, империя поражена коррупцией, и уже сформированы отряды борцов за свободу – те самые «Летающие клинки». В местное КГБ приходит информация, что новая девушка Мэй из «пионового павильона» связана с тайной организацией. Перед капитаном Ином поставлена задача выйти на девушку и через нее установить местонахождение лидера мятежников. Капитан внедряется к несчастной в доверие, изобразив ее спасителя, и красавица Мэй в него влюбляется. Но она слепая от рождения и не может выбрать между капитаном Ином и капитаном Лео. Зато слепота не мешает ей виртуозно танцевать и точно метать свои клинки в четыре быстро движущихся цели на расстояние птичьего полета с упреждением на деривацию. Ее «растяжка», которой позавидовали бы в Большом театре (идеальный вертикальный «шпагат» на пуантах), - всего лишь проворность компьютерной мышки. При желании девушка Мэй могла бы завить вздетую ногу в спираль вокруг шеи, и зал точно так же взорвался бы аплодисментами.
Понятно, что вся эта развесистая клюква нужна только для того, чтобы показать полеты разнообразных предметов. И о коррумпированной империи, и о движении Сопротивления мы быстро забываем – просто следим завороженно за тем, как клинок выпархивает из рукава китайской Царевны-лягушки и летит за тридевять земель, чтобы, описав в воздухе петлю Нестерова, в крутом вираже срезать пяток голов у плохих добрых молодцев. Есть в фильме свои непревзойденные хиты: танец «Эхо», к примеру, где слепая Мэй проворно управляется с целым оркестром гонгов, точно повторяя маршруты разлетевшихся фасолин. Или свободное гуляние бойцов по остроносым вершинам бамбукового леса. И еще многое в стиле «Килл-Билла», такое же бессмысленное, но выполненное чище и лучше. Появление фильма Чжана Имоу в Канне таким образом можно считать актом подкладывания свиньи председателю жюри Тарантино, потому что теперь сразу видно, где оригинал, а где подражание. Но самого Имоу жалко: все-таки хороший был режиссер.
Чжан Имоу: о пользе бамбука
- «Дом летающих клинков» – история любви и страсти. Конечно, это и зрелище боевых искусств, но в первую очередь – лав-стори. Если женщина разрывается между двумя мужчинами, мы знаем: жди трагедии. Динамика развития отношений этих трех людей всегда интригует.
А бамбуковый лес – лучшая декорация для фильмов про боевые искусства. И Ань Ли в «Крадущемся тигре, затаившемся драконе» снимал бамбуковый лес, и вообще кто только не снимал его за последние полвека! Словно пока не повоюешь в бамбуковом лесу, ты не боец. И уж раз я решил заняться боевыми искусствами, пришлось следовать традиции. Но я хотел сделать этот бамбуковый лес по-своему. В моем бамбуковом лесу битва одновременно идет на земле и на вершине бамбуков. Двое влюбленных сражаются внизу - а враг атакует сверху.
Чжан Жию: это были прямо противоположные опыты
Красавица Чжан Жию в Канне предстает сразу в двух ролях: слепой девушки в «Доме летающих клинков» Чжана Имоу и героини фильма «2046» Вонга Кар-Вая. На встрече с журналистами она рассказала о своих ощущениях:
- Это два очень разных режиссера с совершенно разными методами работы с актером. У Чжана Имоу я уже снималась - в «Дороге домой» и в «Герое», и он всегда был очень внимателен к моему актерскому росту. К роли слепой Мэй я готовилась два месяца – брала уроки боевых искусств, пения и танца, даже жила в Пекине в одной комнате с по-настоящему слепой девушкой – мне важно было понять, что чувствует незрячий человек, как себя ведет, как ходит. Здесь самое трудное - добиться впечатления невидящих глаз. И совсем другое дело – Вонг Кар-Вай. Я впервые с ним встретилась на фильме «2046» и вышла на съемочную площадку, совершенно ничего не зная ни о своей героине, ни о сюжете картины. Это у него такой метод, потому что он хочет полной импровизации и новизны ощущений. Мы почти год работали над фильмом, а вообще он снимался целых пять лет. Мне не дали прочитать сценарий, я не могла как-то подготовиться к своей роли, и теперь думаю, что самые неожиданные для меня эмоции стали самыми сильными моментами картины.