Знамя
Самая любопытная публикация журнала - роман Анатолия Курчаткина "Солнце сияло". Курчаткин совершил невероятное - написал портрет героя нашего времени. Подчеркиваю, не нашего молодого современника, каких в сегодняшней литературе не счесть, а героя нашего времени. Эпиграф к роману взят из пушкинской "Капитанской дочки", как, впрочем, и название, и все это, конечно, совсем недаром. Главный герой романа, юноша Саша - прямой родственник Петруши Гринева, "добрый малый", недоросль, растущий и мужающий на наших глазах.
Провинциал, отслуживший в армии, осевший в Москве, успевает поработать и тележурналистом, и клипмейкером, и копирайтером, и даже музыку сочиняет прекрасную. Калейдоскоп Сашиных занятий интересен не столько слегка утомительными приметами современности (бандитские стрелки, черный нал, заказные материалы, они же "джинса", изготовление поп-звезды), сколько тем, что каждая из картинок этого калейдоскопа - иллюстрация к главному качеству героя. Подобно Гриневу, Саша смолоду бережет честь. Разумеется, у этой чести с дворянской мало общего. Наш герой движется в ритме нынешнего безумного мира - клеит девочек, сливаясь в объятиях то со своей возлюбленной, то с ее сестрой, гонит по телеканалу "джинсу", пишет тошнотворные рекламные слоганы.
Однако в отличие от большинства окружающих его героев Саша ясно ощущает грань, которую переступить заповедано. И никогда за нее не заходит. Он не может предать, не может спать с проститутками, не может не набить морду укравшему его музыку рок-деятелю, не может сочинять песни для певички, предавшей его близкого друга. Это "не могу", это ощущение границы и есть его чувство чести.
Неудивительно, что в итоге Саша падает со всех вершин, на которые забирался или шел, - не выручает ни талант, ни напор, ни бесстрашие. Но его "социальный" проигрыш - его нравственный выигрыш. Внешняя закабаленность и работа в агентстве не препятствуют внутренней свободе. И потому солнце действительно сияет. Роман так и лучится позитивной энергией и читается взахлеб.
Другая яркая и давно ожидаемая публикация журнала - первая часть автобиографического романа Георгия Владимова "Долог путь до Типперэри", над которым писатель работал до последних своих дней, но так и не завершил его. Центральный сюжет прост и пронзителен: два мальчика-суворовца (один из них Владимов) и их подружка-девочка отправляются после ждановского постановления к Михаилу Зощенко поддержать писателя. Впоследствии мальчики были, разумеется, ошельмованы и сказали, что ходили к писателю до выхода постановления. Казалось, всеми, кроме участников, этот эпизод был навеки забыт, как вдруг, уже в Германии, Владимов прочел о походе суворовцев к Зощенко в мемуарной книге Каверина "Эпилог". "Так, стало быть, не погибает бесследно добро". Вот и вся мораль этой поразительной истории.
Новый мир
Роман "Вперед и вверх на севших батарейках" - новый том эпопеи "Роман Сенчин". Герой, как и во многих других вещах Сенчина, вновь авторский тезка - и вновь автор щедро делится с ним и чувствами, и мыслями, и судьбой. Писательский семинар в Липках, работа в Литинституте и бедном издательстве, ссоры и разрыв с женой, жгущий героя вопрос дочки: "Папа, почему ты не ночуешь с нами?", сочинительство, публикации в журналах, подготовка к поездке в Берлин. Но в горле ком, а тоска неизбывна. "В общем, жизнь идет, но зачем-то я постоянно рисую ее как какую-то одноцветно-серую пустыню, ною об этом при любой возможности, пишу в основном об этом, уверяю себя, что все именно так". В чем в чем, а в беспощадной честности писателю не откажешь. Откуда же это нытье, мрачность и взгляд исподлобья? От неукорененности, но не бытовой, а онтологической. Жизнь сенчинского героя - растительное существование, протекающее по ту сторону нравственных оценок. Но Сенчин не просто не знает, где свет, где тьма, - он и не хочет этого знать. Как только захочет - из одаренного литератора получится глубокий писатель.
В пятом номере разместился любовный роман Дмитрия Бавильского "Нодельма" о девушке, страдающей от одиночества, работающей в офисе, живущей в виртуальном пространстве чатов, эсэмэсок, электронных писем. "Едва слышно гудят мониторы, запускаются и шумят сидюки, совсем уже по-живому попискивают письма, которые звездопадом сыпятся в корпоративные почтовые ящики коллег"... Появись этот ажурный роман в сети, он наверняка получил бы все возможные сетевые премии, но в основательном, консервативном "Новом мире" чириканье в чате и клубно-глянцевый антураж выглядят, мягко говоря, поразительно. "Нодельма", обратно в чат! На бумаге необязательность этого милого, но пустого текста выпирает слишком явно.
Октябрь
Четвертая книжка журнала открывается "Тремя историями о любви" Людмилы Петрушевской. Трагедия существования прячется в сердцевине отстраненных, ледяных, иногда канцелярских интонаций, с блеском имитирующих "жизни холод": "Потом-то она раскололась, что он дал объявление, что одинокий бвп (без вредных привычек) ищет жену бмп (без материальных проблем) и с ж/п (с жилплощадью). Бвп ищет бмп с ж/п". Обычный для писательницы стилевой блеск, обычный набор персонажей - парализованная старуха, девочка-шизофреничка, глухой, "гор.больная" М.И., бегающая зимой без колготок в тапочках на резиновом ходу, злые и глупые подростки. Очевидное развитие сюжетов - герои выцарапывают у жизни крохи радости. Вся эта заданность взрывается в последнем рассказе. Дряхлая бабушка дарит влюбленным друг в друга уже не молодым героям фамильную драгоценность - сережки, которые при ближайшем рассмотрении оказываются бриллиантовыми. Вздох облегчения. Звезда пленительного счастья всходит, райский "сад других возможностей" наконец-то распахивает зачуханным героям Петрушевской свои ворота.
Роман-хроника Льва Тимофеева "Играем Горького" - о жизни трех студентов театрального вуза - окутан горьковскими ассоциациями: ребята, обсуждающие постановку "На дне", сами превращаются в героев очень напоминающей горьковскую жизненной пьесы - в квартирной тесноте арбатского дома они спорят, пьют, мучаются. Бомж Ляпа, криминальные разборки только усиливают ощущение безнадежности и "дна".
Пятый номер "Октября" - особенный. В этом году журналу 80 лет. Кто не знает, юбилей - событие мучительное, но редакция "Октября" отмечает его остроумно и находчиво, снова напоминая читателям, что уже с 1924 года журнал ориентировался на молодых, тогда, разумеется, поющих революцию, авторов. А потому рядом с Маяковским, Багрицким, Шолоховым, Платоновым, Олешей, печатавшихся в "Октябре" во время оно, в номере публикуются тексты современных молодых авторов-прозаиков Алексея Лукьянова, Дениса Гуцко, Арсения Данилова, Романа Перельштейна, Ольги Елагиной, Анастасии Чеховской, поэтов Вадима Муратханова, Ивана Клинового, Григория Петухова, Виталия Науменко, критика Юлии Качалкиной и Михаила Светлова. Классики и современники бок о бок, судите сами, кто лучше, рискованней, живей. Самое замечательное, что готовность "искать таланты" в данном случае не пустая декларация - судя по пятому номеру, "Октябрь" по-прежнему занимается этим и азартно, и страстно, и продуктивно. В общем, с днем рождения, дорогая редакция.