- Валентин Михайлович, первым делом хочется узнать ваше мнение по поводу критики общественных организаций.
- Взаимодействие исполнительной власти и независимых организаций возникло не сегодня. Летом 2001 года звучала похожая критика, И в том же году в ноябре состоялся гражданский форум. Тогда на форуме мы нашли довольно много общих точек соприкосновения, хотя , конечно, была и полемика между нами и представителями исполнительной власти. Но процесс шел в сторону нормального взаимодействия.
Я думаю, первым делом нужно просто выяснить, почему наш голос не слышен. Может, это двоякая проблема? Может, не только потому, что мы молчим, но и потому, что нас не транслируют?
Мы же не говорим, что все мы обязательно беленькие и пушистые. Давайте разберемся вместе. Но такое огульное утверждение без конкретики... Это несерьезно.
Наконец, ни мы (правозащитники), ни глава исполнительной власти не имеем права говорить о том, хорошо ли мы защищаем интересы граждан. Давайте спросим у них, кто их хорошо защищает? Для этого есть социологи. Давайте спросим у шахтеров, инвалидов, пенсионеров, то есть у групп людей, которым особенно достается.
- На чьи деньги существуют правозащитные организации?
- На гранты, частные фонды. О последних мы говорить не будем, про них всегда можно сказать что-то плохое (почему это вдруг капиталист хочет в наши дела влезть). Возьмем государственные. Если мы получаем гранты тех правительств, с которыми наша страна дружит, которые являются нашими союзниками, - что же в этом такого плохого? Какую руку мы в данном случае кусаем? Ту самую, которую пожимает президент Путин?
Вообще, эта проблема всегда была сложна. Когда-то у нас были льготы в области налогообложения. Мы некоммерческая организация, и у нас не может быть налога на прибыль просто потому, что прибыли нет. Нет механизмов ее извлечения, мы все распространяем бесплатно - консультации, издания, ни с кого из клиентов денег не берем. Но налоговая реформа последних лет привела к тому, что нас не отделили от коммерческих организаций. Появился налог на прибыль. Уже три года идет полемика по этому вопросу. Вроде бы минфин соглашается, что мы не можем быть в одном ряду с коммерческими организациями, однако воз поныне там.
Второй выход в том, что государство могло бы поддерживать правозащитные организации собственными грантами, конкурсами.
Тогда мы не будем обращаться только к иностранным спонсорам, как чаще всего бывает. И к олигархам. А будем обращаться к самому государству, к местным бюджетам.
- Как существуют такие организации на Западе?
- Так же, только в основном на частные фонды и пожертвования граждан. Люди, попадая в разные ситуации и понимая, что это независимую от властей инициативу граждан в виде правозащитных организаций надо поддерживать, жертвуют им по 5, 10 долларов. В нашей бедной стране (бедной относительно развитого Запада) это невозможно. Так что, к сожалению, мы существуем благодаря иностранной поддержке или международной. Например, мой институт имеет поддержку через Совет Европы. Он поддерживает распространение решений Страсбургского суда по правам человека, нормы Европейской конвенции, которые по нашей Конституции являются нормами внутреннего права, то есть мы реально работаем на нашу Конституцию.
- А региональные общественные организации?
- Они также существуют на гранты. Но у них свои сложности, они живут буквально на копейки. И, кстати, западные спонсоры все чаще пишут в условиях конкурса, что заявки могут подавать все, кроме Москвы и Петербурга.
- Давайте уточним, на что деньги тратятся. На приобретение компьютеров...
- ... на аренду помещения, на зарплату сотрудникам, на печать материалов, на проведение обучающих семинаров. Замечу, что мы не получаем денег на собственные командировки, наш командировочный фонд предназначен только для людей из регионов, которые приезжают на наши мероприятия. Все это прозрачно, открыто: мы отчитываемся перед налоговой инспекцией, аудиторами, перед спонсором, и никаких "черных" зарплат у нас нет.
- Что надо сделать, чтобы было меньше взаимных упреков?
- К сожалению, ни при одном силовом ведомстве сейчас реально (кроме минюста) не работает ни общественный совет, ни постоянно действующие совместные комиссии. Иногда в регионах это получается, но это исключение из правил.