Здание Киноцентра было построено Союзом кинематографистов СССР в 1989 году. Предполагалось, что у любителей кино появится свой дом с кинозалами, библиотекой и Музеем, о котором одна из крупнейших кинематографий мира давно мечтала. Но вмешался распад СССР: Киноцентр, построенный на паях кинематографистами всех республик, стал международным и отошел во владение Конфедерации киносоюзов. СК России неоднократно заявлял на него свои притязания, но проигрывал суд за судом. А Киноцентр обрастал коммерческими заведениями, его ресторан "Арлекино" стал дорогим клубом с казино и стриптизом.
Более всего от этого страдал музей. За 15 лет он успел стать одним из важнейших центров кинокультуры в мире, у него авторитетный директор-энтузиаст, богатейшие фонды и сотни тысяч завсегдатаев, он проводит уникальную научно-просветительскую деятельность, его поддерживают синематеки многих стран. Но как государственное предприятие он оказался у закрытого акционерного общества квартиросъемщиком. Два года назад у музея отключали электроэнергию. Его помещения представляли все более лакомый кусок для коммерсантов, и угроза выселения все эти годы висела над ним дамокловым мечом.
Теперь меч грозит опуститься окончательно. Ситуация развивается лавинообразно и, судя по активности защитников музея, грозит перерасти в общественные волнения, похожие на те, что пережила Франция в 1968 году в связи с увольнением директора Французской синематеки Анри Ланглуа. Баррикад в Москве, надо думать, не будет, но уже работает сайт help.museikino.ru в Интернете, собраны тысячи подписей в защиту, а закрытие сезона в воскресенье превратилось в настоящую демонстрацию тех, кто понимает значение российской синематеки для страны и мира.
Предприятие, задуманное как культурный центр, оказалось зажатым между стрип-клубом, казино и сауной.
Дело зашло далеко. Под натиском дикого рынка предприятие, задуманное как культурный центр, оказалось зажатым между стрип-клубом, казино и сауной, где тешат телеса "новые русские". Охранники VIP-стоянки плохо монтируются с понятием культуры, и уже были случаи, когда секьюрити не впускали на вверенную им территорию деятелей мирового кино и дипломатов - почетных гостей Киномузея. Директор музея Наум Клейман уже не раз заявлял, что даже хотел бы перенести фонды в другое, более приспособленное для культурной работы здание, но обещания Министерства культуры построить такое здание остались обещаниями. Руководство Киноцентра объясняет свою позицию отсутствием договора, который мог бы регламентировать отношения Киномузея и ЗАО. Обе стороны настроены непримиримо. А на кону - национальное достояние страны, история нашего кино, любовно собранная в музейных залах на Красной Пресне.
Ситуацию комментирует директор Киномузея Наум Клейман.
- Как могут развиваться события?
- Мой самый оптимистический прогноз: будет принято решение на муниципальном и федеральном уровнях о том, что в Москве возникнет достойный нашего кино музей, какие есть в Париже, Берлине, Лондоне, Торонто. Самый пессимистический прогноз: музей складируют в каком-то временном помещении, которое скорее всего станет постоянным. Будет разрушена вся его система, включая ее важнейший элемент - электронный каталог. Связано это с тем, что идут переговоры о продаже всех акций комплексу "Арлекино", который вложил в реконструкцию помещений под казино и сауну столько средств, что это превысило стоимость самого здания. Так что де факто они якобы уже владеют всем, а де юре - это вопрос ближайшего будущего.
- ЗАО "Киноцентр" упорно говорит о долгах музея.
- Он вводит в заблуждение и прессу и общественность. Мы оплачиваем точно то, что было определено арбитражным судом - проводим ремонтные работы, возмещаем эксплуатационные расходы. И это неправда, что мы не хотим заключать договор. Как только договор заключался, он тут же отменялся или нарушался Киноцентром.
- В чем видите свои задачи?
- За 15 лет существования музей стал потребностью очень многих людей, имущих и неимущих - наши цены рассчитаны на студентов, пенсионеров и интеллигентов, которые не могут платить за дорогие билеты. А главная функция музея - быть "палатой мер и весов". То есть поддерживать уровень восприятия кинокультуры, по которому должны равняться и новые режиссеры, и все, кто хочет и должен помнить о том, что наше кино - одно из величайших. Но пока на федеральном уровне нам говорят, что у них нет для нас здания, что все в руках Москвы. А Москва ссылается на наше федеральное подчинение.
- Почему понадобилось так срочно продавать акции СК России - ведь именно это сейчас ставит под угрозу музей?
- Я не могу этого понять. Никита Сергеевич Михалков позвонил мне и сказал, что положение серьезное, что надо срочно складировать музей. Официального уведомления мы не получали, но Михалков подписал письмо в Минкультуры. Там четко сказано, что в силу хитроумных операций здание переходит в собственность "Арлекино". По некоторым сведениям, Союз кинематографистов хочет вырученные деньги вложить в реконструкцию Дома творчества в Болшеве. Еще более странно, что идет разговор о складировании как о средстве спасения. А потом, мол, когда будет построен Фестивальный центр, - там найдется место Музею кино.
- Каковы фонды музея?
- У нас уже 400 тысяч единиц хранения! Есть настоящие сокровища истории, живописи, культуры. Почему это нужно укрывать от людей? Почему мы не можем показывать фильмы, которые нам бесплатно дают наши партнеры? Почему наше кино должно снова уйти в зону невидимости? Нам давно необходимо здание, приспособленное для музея. В Москве направо и налево продают особняки - почему не передать один для благородных и важных для общества целей?
- Как будут, по вашим сведениям, развиваться акции протеста?
- Я об этом сам узнал день назад. Некая инициативная группа обратилась в Московское правительство с просьбой разрешить демонстрацию на Пушкинской площади 23 июня. Она получила разрешение на 500 человек, но только подписавшихся под воззванием уже две с половиной тысячи, и я очень опасаюсь провокаций. Но во всем этом есть подтверждение слов президента о том, что надо создавать гражданское общество - мирное и ответственное за судьбы страны. Ребята доказали, что такое гражданское общество у нас есть, что оно небезразлично к судьбам нашей культуры, и это добрый знак. Так что если будет ясная воля государства, мы выстоим.