На всей территории Ингушетии продолжается траур. Приспущены флаги. Опустели рынки. Много людей в черных одеждах. Каждый новый день увеличивает число выявленных жертв, и теперь называют цифру уже 90 погибших. Поэтому разговоры здесь только об одном: как такое могло произойти? А и действительно — как?
Республика Ингушетия — это вам не какая-нибудь область в центре России. Регион особый, граничащий и с Чечней, и с Грузией. Количество работников спецслужб, своих и прикомандированных, здесь стабильно держится на самой высокой отметке. Местные люди говорят, что спецслужбы постоянно наращивают свои контингенты, действуют напористо. И с войсками здесь тоже все нормально. Есть в маленькой Ингушетии и развернутый мотострелковый полк, и части внутренних войск, и погранотряд. Рядом, в 25—30 километрах, на территории Северной Осетии тоже полным-полно всяких военных. Так что нельзя сказать, что эта территория была беззащитной перед угрозой нападения боевиков. Тогда почему столько жертв? Почему почти все главные населенные пункты в ночь на 22 июня оказались практически захваченными? И ведь никто не вышиб бандитов с их позиций — они сами ушли перед рассветом. Да еще, говорят, помолились на дорожку в соборной мечети Назрани, которая расположена в пятидесяти метрах от здания МВД и исполнили на площади свой ритуальный танец «зикр». Откуда такая уверенность?
Неизвестно, что это — обычный родной бардак или следствие паралича, поразившего разом все местные силовые структуры. Но только ведь и криминал тоже все это видит: сегодня под утро Назрань потряс мощный взрыв, на воздух взлетел автомагазин на улице Муталиева. Большое кирпичное здание с бетонными перекрытиями превратилось в груду развалин.
По словам одного из руководителей УФСБ, сигналы о передвижениях по территории республики неизвестных вооруженных групп поступили примерно за полчаса до атаки. Увы, зная об отсутствии у силовиков современных средств связи и согласованности между разными ведомствами, легко понять, что тридцати минут оказалось ничтожно мало, чтобы достойно встретить удар.
Следующий вывод из случившегося тоже горький. Ингушская милиция, которая понесла главные потери, на девяносто процентов состоит из абсолютно неподготовленных людей, которых как раз хорошо подготовленные боевики расстреливали в основном без всякого риска для себя. Где это видано, чтобы нападавшие потеряли меньше оборонявшихся?
Есть, правда, один фактор, который слегка объясняет неготовность к отпору местных стражей порядка. Дело в том, что по территории Ингушетии постоянно передвигаются — и на броне, и на обычных машинах — люди в камуфляжной форме, которые обычно не утруждают себя показом документов. Это и кадыровцы, и спецназ разных ведомств, и еще бог знает кто. Милиционеры давно смирились с этим. А напрасно. На территории, где законы действуют выборочно, где главный аргумент — автомат Калашникова, может произойти все что угодно. Вот оно и произошло.
Что же будет дальше?
Скорее всего, бандиты и не ставили своей целью захватить республику, совершить государственный переворот. С их стороны это была явная демонстрация силы, своего присутствия на территории Ингушетии, своей безнаказанности. И — сделаем еще одно горькое признание — это им удалось. Нестандартный ход в разыгрываемой партии. Или репетиция новых атак? Особенно беспокоит то оружие и боеприпасы, которые увезены в неизвестном направлении. Если на стене висит ружье…