Блестящее четырехчасовое действо на берегу озера в интерьерах древнего монастыря, под шелест склонившихся к воде деревьев, освещаемых лучами заходящего солнца, стало достойным финалом празднования. Кстати, трудно не отметить: опера Николая Римского-Корсакова была выбрана не просто так. И не потому даже, что композитор был уроженцем Тихвина и, по его собственному признанию, русские мотивы его опер были навеяны воспоминанием о древнем городе. Просто в православном календаре непосредственно перед днем иконы Тихвинской Божией матери идет день Петра и Февронии. Русский вариант Дня всех влюбленных. (Правда, в нашей стране почему-то предпочитают отмечать католический День святого Валентина.)
Город Тихвин жил в последнее время одним - встречей чудотворного образа. От возвращения иконы в родные стены ожидают чуда: возрождения славы Тихвина. К иконе, выставленной прямо во дворе перед храмом, люди тянулись весь первый вечер и всю ночь. По сведениям службы безопасности, только в крестном ходе 8 июля приняли участие около 20 тысяч человек. Пока в основном тихвинцев, которых в эти дни многие руководители предприятий предпочли отпустить с работы (трудились только те, кто обеспечивает функционирование города). Паломников из других мест в эти дни пускали в город довольно ограниченно, по предварительным заявкам. Потому, наверное, даже все палатки в полуторатысячном лагере для приезжих не были заполнены. Основной наплыв паломников ожидают в городе позже, когда VIP-персоны отбудут, и в Тихвин можно будет въехать без специальных пропусков.
На второй день торжеств, собственно в день иконы Тихвинской Божией Матери, патриарх сам отслужил литургию. Наверное, в первый раз служба звучала в стенах Успенского монастыря на двух языках - церковно-славянском и английском. Ведь вместе с Алексием II службу вел и митрополит Всея Америки и Канады Герман, предстоятель Американской православной церкви. Именно АПЦ в лице отца Сергия Гарклавса и передала (а вернее все же было бы сказать вернула) чудотворную икону тихвинскому монастырю. О чем еще в период пребывания иконы в Москве было подписано соглашение. По окончании патриаршего богослужения документ этот, напоминающий огромный полуметровый "адрес", был передан на хранение митрополиту Петербургскому и Ладожскому Владимиру, а его копия - настоятелю монастыря.
На время богослужения - а это более четырех часов - доступ людям, стремящимся приложиться к иконе, был перекрыт. Что не могло, конечно, не вызвать в толпе паломников ропота. Ведь многие из них приехали в Тихвин на короткое время и их уже ждали автобусы. "Татьяна, мы без тебя сейчас уедем", - безнадежно взывал какой-то приходской староста к пожилой женщине. "Не уйду, пока к иконе не прикоснусь, - упрямо отмахивалась она. - Даже если потом домой придется пешком добираться". И продолжала стоять. По счастью, народ у нас по натуре своей неагрессивен в вере, так что тонкую цепочку охранявших подходы к святыне милиционеров никто смять не пытался. Люди ждали и дождались. Во втором часу дня 9 июля поток богомольцев к чудотворному образу возобновился, чтобы в ближайшие дни прерваться по сути дела только на время оперы, когда внутрь монастыря пускали опять по специальным приглашениям.
А тем временем за стенами монастыря жизнь шла своим чередом.
Первоначально предполагалось проводить только церковные торжества. Чтобы, так сказать, не совмещать молитву с эстрадой. Однако потом, вечером, решили устроить концерт звезд. А раз так, удержать людей от "светского" праздника было уже невозможно. Правда, на дорогах к центру города выставили даже "рамки" металлоискателей (кое-где по нескольку таких постов). Но ближе к окраинам, на небольших сценах, как только завершилось в храме патриаршее богослужение, зазвучала современная эстрадная музыка. Именно сюда собралась тихвинская молодежь. В том числе и та, которая в течение дня доблестно отрабатывала в рядах волонтеров, убирая мусор с улиц. Мальчики и девочки в желтых жилетках и с полиэтиленовыми мешками в руках стали на эти дни неотъемлемой частью тихвинского пейзажа. Надо сказать, боролись они с мусором довольно успешно. По крайней мере, первые два дня город оставался таким же чистеньким, как в первые часы празднества. Чем приятно отличался, скажем, от Петербурга времен трехсотлетнего юбилея.
- А ты что не в монастыре или хотя бы не на площади? - поинтересовался я у паренька с банкой пива и пакетом чипсов в руках, пристраивавшегося неподалеку от сцены, из динамиков на которой рвались звуки современного рока.
- Да что мне там делать? В монастыре одни важные гости, меня туда не пустили. Да и шел-то я туда больше из любопытства. Не очень верю, что появление там иконы что-то изменит в моей жизни. Тут мне как-то ближе.
В праздничные дни, естественно, настроение у всех было приподнятым. И все же трудно было избавиться от ощущения: возвращение на исконное место тихвинской иконы было и осталось событием значимым по сути дела только для тихвинцев, да немного для Ленинградской области. По крайней мере, если судить по тому, кто и как участвовал в подготовке торжеств. С помоста многие говорили о всероссийском значении возвращения святыни на землю, называвшуюся в стародавние времена "Домом Богородицы". Но никакого "всероссийского аврала", как во времена подготовки к тому же юбилею Петербурга, заметно не было. Остались колдобины на шоссе, наскоро закрашенные фасады домов на главной улице Тихвина, так и не вызолоченные купола храма... И ощущение того, что Богоматери предстоит еще пострадать за свою землю.