Главного героя в фильме "Осенний марафон" зовут Андреем Павловичем Бузыкиным. И его имя-отчество полностью совпадает с именем-отчеством композитора Андрея Петрова, написавшего музыку к фильму. Более того, жену Бузыкина чаще всего называют "эн-е" - и ее инициалы опять же совпадают с инициалами жены композитора Петрова - Натальи Ефимовны. Петров, правда, категорически утверждает, что в 78-м году, когда снимался "Осенний марафон", и в 79-м, когда он вышел на экраны, у него не было любовницы по имени Аллочка. Но эта незначительная биографическая деталь тонет в открывшемся потоке совпадений личной и киношной жизни героев всенародно любимого фильма. Особенно в эти дни, когда "Осеннему марафону", фильму, который не знает осени, исполняется 25 лет...
Талантливый, умный, бесхарактерный
Бузыкину по фильму 45. Метаться между двумя женщинами он вынужден в самом расцвете сил. С тех пор, как в 79-м году на киностудии "Мосфильм" смонтировали 89 минут, завоевавшие Гран-при Сан-Себастьянского кинофестиваля и снискавшие нескончаемые овации на родине, он повзрослел бы до семидесяти, но вряд ли изменил бы тактику бега на длинную дистанцию. Ведь когда "Осенний марафон" вышел, диагноз интеллигентному любвеобильному мужчине был поставлен окончательный и бесповоротный: талантливый, умный, бесхарактерный...
"Я долго искал актера на эту роль, - рассказывает режиссер картины Георгий Данелия. - Перепробовал почти всю актерскую сборную Советского Союза. Бузыкина не находил. Мне нужен был интеллигентный бабник. А с Олегом Валериановичем Басилашвили мы даже не были знакомы. В театре я его не видел, в фильмах Рязанова он мне казался таким самодостаточным, властным - словом, совсем не Бузыкиным. И он мне еще больше не понравился, когда пришел к нам в киногруппу - ну совсем не то, что я искал. Но из вежливости я подбросил его на своей машине, и когда он из машины вышел, стал наблюдать за ним в зеркальце заднего вида. Смотрю, кепка на бок съехала, улицу перейти не может, сидел такой самоуверенный, а вышел - вылитый Бузыкин. Я позвонил ассистентке по актерам Лене Судаковой: берем Басилашвили... И не ошибся: его герой стал существовать отдельно от фильма, а бузыковщина превратилась в понятие нарицательное".
"Георгий Николаевич научил меня в "Осеннем марафоне" многому, - вспоминал Олег Басилашвили. - В сцене с Евгением Павловичем Леоновым, царство ему небесное, я пытался сыграть так же комично, как и он. Данелия отвел меня в сторонку: "Ты что, с ума сошел, хочешь Леонова переиграть? Не получится. Ты играй свое - у тебя ведь роль длинная. А у него короткая. Когда у тебя будет эпизод, тогда все и выдавай". Это правило я запомнил на всю жизнь... Еще Данелия научил меня быть перед камерой самим собой, то есть ничего не играть. Я впервые на этой картине понял, что главное у киноартиста - не то, что он изображает лицом, а то, что у него внутри. И эта, казалось бы, простейшая истина была преподана мне замечательным старшим другом, которого я люблю и перед которым преклоняюсь... Здесь прозвучала фамилия замечательной ассистентки по актерам Леночки Судаковой. В "Осеннем марафоне" я появился благодаря ей. Гия ведь не хотел меня брать, и вот мне звонит Леночка и говорит: "Олег Валерианович, вас ждет Георгий Николаевич, готовы ли вы приехать на пробу?" - "Да, конечно". Прочел сценарий, приехал в Москву. Утро, прихожу на "Мосфильм", нахожу кабинет Данелии, захожу: здравствуйте, Георгий Николаевич, я приехал на пробы. В ответ такое удивление на его лице... Оказывается, Данелия вообще не знал, что приеду я, а Лена Судакова точно рассчитала, зная, что Гия добрый человек и никогда не посмеет обидеть актера, который попал в такое идиотское положение. "Да-да, пожалуйста, - сказал растерянно Данелия. - У нас камера есть?" Достали камеру, включили свет, я сказал несколько фраз. После этого он меня взял на картину. У него, правда, другая версия на этот счет..."
"Бузыкин - это я"
Данелия однажды признался: "Бузыкин - это я". Дело в том, что нечто подобное во время съемок фильма режиссер переживал и сам в своей личной жизни. Оттого и фильм, видимо, получился таким искренним... И драматург - Александр Володин - писал "Осенний марафон" про свою жизненную ситуацию, а потом очень любил получившийся фильм - за жизнелюбивый прекрасный грузинский юмор Георгия Данелии, за переплетение быта и внезапного озорства... Говорили, что и Марина Неелова в некоторой степени тоже играла про себя. Только Олег Басилашвили, который любил свою жену, никогда ей не изменял, долго никак не мог взять в толк: почему его герой так мучается? Ситуация в фильме ему казалась чересчур утрированной. Но от этого их блестящий дуэт с Натальей Гундаревой не стал менее выразительным... И немецкий журналист Норберт Кухинке, корреспондент журнала "Штерн", тоже был самим собой в кадре - играть просто не умел...
Как рассказывал Юрий Кушнерев, который и познакомил Данелию с Кухинке, "когда мы искали актера на роль профессора-иностранца, в порядке бреда я предложил Георгию Николаевичу посмотреть моего знакомого журналиста из ФРГ. Но поскольку у нас был блестящий ассистент по актерам Леночка Судакова, то Георгий Николаевич к моим советам, как и к советам других, не очень-то и прислушивался. Но я все-таки уговорил его познакомиться с Норбертом. Договорились так: я под любым предлогом вытяну его к студии, а Данелия издалека на него посмотрит. Если ему понравится, то он подойдет. И вот на остановке около "Мосфильма" я назначил Норберту свидание. Норберт подъехал, говорит, садись в машину, а мне же надо его вытащить, чтобы Данелия его увидел... Норберт не понимает, чего я тяну. Под предлогом "ну давай постоим, чуть-чуть покурим" я все-таки его из автомобиля извлек... И буквально через секунду подошел Георгий Николаевич: Юра, познакомь меня с твоим другом. Вот так в "Осеннем марафоне" оказался Норберт".
"Но было мало того, что Норберт понравился мне, еще нужно было, чтобы нам разрешили его снимать, - продолжал уже Георгий Данелия. - А в то время мы еще не снимали ни одного актера из капиталистических стран. Мы написали письмо в Госкино, что хотим пригласить в свой фильм немецкого журналиста. Пришел ответ: обратитесь в министерство иностранных дел. Обратились. Там ответили, что надо спросить разрешения в КГБ. Написали. Ответ приходит следующий: мы этим делом не занимаемся, запрос не по адресу, напишите письмо в Госкино. Круг замкнулся. Слава Богу, нашелся мудрый человек, который сказал - да плюнь ты, снимай ты его без разрешения... Норберт прилетел, утром мы выехали на съемки. Сцена в лесу. Почему-то оказалось, что по свету выгодно было снимать крупный план нашего немецкого актера. А он был человеком, который понятия не имел, как кино снимается. Мы объясняем: вот это камера, объектив, в него смотреть не надо, это хлопушка, это номера кадров. Мы хлопаем перед вашим лицом, и вы говорите через паузу: "да, я тоже такой..." Снимаем. Норберт произносит все на одной интонации. Я прошу его после "да" сделать маленькую паузу. Мотор, камера, - и тот же результат. А пленка идет. Я объясняю: "Норберт, послушайте: да, раз-два, я тоже такой". - "А, понял, извините. Да, раз-два, я тоже такой"... В фильме он получился великолепным".
Бесконечный бег
Марине Нееловой в первой же сцене хотелось сыграть всю несчастную судьбу своей героини. Режиссер ее отчаянно сдерживал. По этому поводу наметился конфликт. Дело дошло даже до того, что общаться им приходилось через Володина: "Скажи этой артистке играть так, как мне надо, а не так, как она хочет". - "Я попробую выполнить нелепые требования режиссера, раз у нас в съемочной группе такая диктатура", - отвечала через Володина Неелова. Так они проработали месяц. Потом подружились.
Наталья Гундарева на съемочную площадку пришла со сценарием, который весь был расписан точными оценками и замечаниями. На что Данелия отреагировал: "Если вы захотите снять фильм, я вам эту возможность предоставлю в своем объединении, вы - законченный режиссер".
Галине же Волчек Георгий Данелия позволил даже произносить в картине текст "от себя". Дело в том, что она была его самой первой актрисой, которую он снял в своем самом первом фильме. В 56-м году, на съемки первой курсовой работы денег никаких не было, и он взял дешевых студентов - бесплатно. И в том отрывке из "Золотого теленка" у начинающего режиссера Данелии играли Евгений Евстигнеев и Галина Волчек... "У Данелии я действительно снималась в его первой курсовой работе, - рассказывала Галина Волчек. - К сожалению, ее потеряли... А к тому моменту, когда режиссер, которого я просто обожала, пригласил меня на "Осенний марафон", я была глубоко травмированная артистка. Потому что наснималась уже во всех видах, каких только уродок не переиграла... И вот с настроением, что в кино я больше сниматься не буду, получаю приглашение. Данелия - режиссер. Партнеры - Олег Басилашвили, Марина Неелова... Прочла сценарий, подумала, что Варвара - это какой-то монстр, а я хочу уже что-то другое сыграть. Спрашиваю Данелию: "Можно я туда хоть фразы добавлю, чтобы ее как-то очеловечить?" - "Да давай, говори чего хочешь". Потом прихожу на озвучание. А у меня на носу была довольно заметная родинка. Я уже прожила с ней большую часть жизни, снималась, даже в "Короле Лире" играла одну из главных ролей, ее мне там замазывали, а тут, на озвучании "Осеннего марафона", стою в наушниках и молчу. "Галь, ну что ты?" - А я рыдаю, остановиться не могу - увидела свое изображение крупным планом... А после бегом в какой-то институт, где мне ее свели... Правда, до конца фильм я не посмотрела. На премьеру я не пошла, чтобы не видеть позора. Пришла с подругой в "Художественный", купила два билета, забилась, чтобы никто не узнал, и когда почувствовала, что финал близок, сказала: "бежим скорее".
...В финале и Бузыкин куда-то бежит - обреченно влачится за профессором-иностранцем, и явно не в прекрасное далеко. Во время работы над "Осенним марафоном" Данелии все время снился страшный сон. Будто он сдает картину, а директор "Мосфильма" спрашивает: "А куда это ваш герой бежит? Там же Финский залив. Стало быть, в Швецию..." И Данелия просыпался в холодном поту. И вот сдает он картину наяву. И слышит: вот там у вас в финале... Но не про Швецию. Про Бузыкина. Про то, что "мы вашего героя должны наказать. Что же у вас получается? Придет в кино трудяга, посмотрит - а у него две таких бабы, Гундарева и Неелова!"
Данелия тогда не сдержался, вспылил: какое еще нужно наказание герою, когда он и так наказан - продолжает бег по замкнутому кругу, так и не развязав эту невыносимую для него ситуацию... А однажды Данелия сказал, что если бы он нашел выход из ситуации, в которой оказался герой его "Осеннего марафона", то ему следовало бы присудить не приз на кинофестивале, а Нобелевскую премию...
Когда позже фильму пытались дать какое-то жанровое определение, лирическая ли это комедия или же трагическая, ближе всех к истине подошел, пожалуй, Юрий Рост, назвав "Осенний марафон" первым советским фильмом мужских ужасов... Про Нобелевскую премию Данелия говорил давно. С годами, кажется, какой-никакой выход у него нашелся: если не можешь выбрать из двух женщин, спасает только третья.