Едва мы успели смириться с утратой "Намедней" Леонида Парфенова, как пришло время нового расставания.
Историческая вина программы
В пятницу мы, похоже, навсегда простились со "Свободой слова", которую до этого ограничивали только время и он, Савик Шустер. Сам ведущий прямо не сказал, что проект закрывается. Но понять это дал, заключив передачу нарезкой ярких моментов из прочих выпусков. То был его вежливый поклон своим зрителям, которые ему благодарно поаплодировали. Ведущий выглядел растроганным артистом после прощального бенефиса и перед тем, как занавес упадет в последний раз.
О закрываемых передачах, как о покойниках, следует говорить либо хорошо, либо ничего. Ничего не скажу о "Личном вкладе" Александра Герасимова, передаче, тоже закончившей круг своего существования в эфире НТВ. Но не смолчу о "Свободе слова" Савика Шустера.
Последний выпуск программы оказался достаточно характерным для нее в целом. Тут была и актуальная проблема, та, что всю неделю не сходила с первых полос газет и неизменно фигурировала в информационных телепрограммах, - банковский кризис. А по части злободневности "Свобода слова" всегда была впереди.
Тут кипели популистские страсти - беспроигрышные обвинения в адрес наглого, циничного правительства, которое отнимает последние копейки у нищих бабушек. Тут блистали красноречием записные ораторы этой программы - Геннадий Зюганов и Дмитрий Рогозин, всегда с одинаковым успехом упражняющиеся в искусстве демагогии. Жаль, что отсутствовали в студии правые политики - Явлинский и Хакамада, тоже в последнее время искусно гарцующие на популистских коньках; забыли еще позвать Жириновского с Митрофановым - а то был бы полный комплект.
В ударе себя чувствовал ведущий, который, как всегда, умело разводил оппонентов, сталкивал их лбами, когда нужно, и апеллировал к графикам с вердиктом: "Народ вас не понимает".
Ее историческая заслуга
"Народ", строго говоря, в такого рода шоу в принципе ничего не может понять. И не для понимания они существуют.
"Свобода слова" - нормальная шоу-аналитика, такая популистская площадка, на которой политизированная часть общества имела едва ли не единственную возможность выговориться, если не непосредственно, то через тех, кто наиболее ярко и звонко артикулировал их представления о жизни, о власти, о социальных проблемах.
Устами одного регулярно гласил и голосил вульгарный национализм, устами другого - национализм более или менее цивилизованный. Устами третьего самовыражался вульгарный социализм, устами четвертого - социализм цивилизованный. Благодаря словопрениям одних общественных деятелей выплескивалась на поверхность путинофилия, благодаря яростным словоизвержениям других - вываливалась в эфир путинофобия. На передаче Савика Шустера расцветали все цветы социальной и политической демагогии. И в этом был ее высший смысл. Потому что ток-шоу Савика Шустера худо-бедно канализировало эмоции разного толка и пошиба - неудовлетворенность одних, ненависть и злобу других, жажду реванша третьих и т.д.
Теперь с закрытием программы Савика Шустера улица может остаться снова, как в советские времена, безъязыкой. Что, как говорится, не есть хорошо.
Насколько нехорошо, можно было бы судить по сериалу "Эвита Перон", показанному на минувшей неделе на канале НТВ, и явившимся нечаянным художественным комментарием к нашей документальной действительности.
Девушка Эвита, вышедшая из толщи аргентинского народа, открыла генералу Перону, сколь мощное оружие - популизм, когда он валяется бесхозным на дороге. Монополизированный и собранный в кулак, он способен взять верх над армией и пустить по миру олигархов.
Жаль, что этот сериал не посмотрела в силу своей занятости российская политическая элита. Как правящая, так и оппозиционная. Сладкая парочка Перонов - кривое зеркало, но узнать в нем себя могли бы многие.
К слову сказать, если уж зашла речь о наших публичных политиках, то нельзя не обратить внимания еще на одну историческую заслугу "Свободы слова". Именно благодаря ей они нам сильно надоели и с ее помощью мы увидели, как за последние два-три года вся политическая элита от Зюганова до Хакамады и Немцова безнадежно прокисла. На них уже аллергия, от них уже оскомина.
Впрочем, если быть объективным, и наша культурная элита выглядит не намного свежее и моральнее.
Свобода матерного слова, которую ограничивают только "пипы"
Последний выпуск "К барьеру" реанимировал в российском эфире киркоровский скандал, который в данном случае стал всего лишь затравкой для спора о том, кто матери-культуре более ценен - пианист Николай Петров или поп-менеджер Бари Алибасов. Ну, не сами музыканты, а жанры искусства, которые они представляют.
Бари Алибасов, аки лев, бился за высокий культурный статус мировой попсы, настаивая с пеной у рта, что великий Леонард Бернстайн играл "песнюшки" из репертуара "Ласкового мая" и что "Евгений Онегин" для своего времени был попсой. Николай Петров огорчался по поводу того, что со всех радиостанций звучат "попевки" типа "Восемнадцать мне уже, ты целуй меня везде". Алибасов на это: "А чем это плохо?" И т.д.
Разумеется, за этой сугубо эстетической дискуссией позабылся этический повод - матерщина великого Киркорова. Потому что само собой подразумевалось: "Имеет право".
Уже вторую передачу наше ТВ посвящает "разбору полетов" господина Киркорова - двумя неделями раньше тем же занимался "Основной инстинкт" на "Первом". Что замечательно в обеих передачах? Перед глазами стоит сцена, как статный мужчина оскорбляет и унижает молодую женщину, а сливки нашей культурной общественности - Иосиф Кобзон, Александр Розенбаум, Александр Буйнов, Дарья Донцова, Маша Арбатова, Полина Дашкова, Марина Могилевская с теми или иными оговорками, прямо или косвенно это оправдывают.
Говорят, что дело здесь в корпоративной солидарности людей масскульта... Смею предположить, что дело здесь еще и в атрофии их морального чувства.
Одно несколько скрасило впечатление от дискуссии на передаче "К барьеру". При том, что студийные судьи отдали победу защитнику Киркорова Алибасову, интерактивные телезрители, то бишь простой народ подавляющим большинством (60 000 против 5000) проголосовал за Николая Петрова. Вышла парадоксальная ситуация: народные массы отдали предпочтение представителю элитарной культуры.
Но на самом деле эти массы отреагировали не на противостояние высокого и низкого жанров; они не простили Киркорову его злобного хамства и того унижения, которому он подверг обыкновенного человека. Мораль на уровне инстинкта у массового зрителя оказалась повыше, чем у творцов масскульта.