Часто для того, чтобы подчеркнуть особые деловые качества женщины, говорят: у нее мужские черты характера. В Тане Лиозновой, кинорежиссере от Бога, поражает удивительная женская стать - и вместе с тем несокрушимая отчетливость, разумность, логичность мышления и действия.
Александр Гельман, драматург
Она работала на съемочной площадке всегда необыкновенно красиво - все было досконально продумано, предвидено. И она не просто хорошо знала, чего хочет от артистов, она всей душой была убеждена, что то, что она предлагает, то, чего она от них добивается, - лучший из возможных вариантов. И это действительно было так. Лиознова - чудо неутомимой, но вместе с тем одухотворенной работоспособности. В ее творчестве всегда ощущается яркая интеллектуальная насыщенность, но это работа не мужского, а именно женского высокого и светлого ума.
Она строга и требовательна к людям, окружающим ее во время съемок, но прежде всего и, как ни к кому другому, требовательна к себе. Я знаком со многими режиссерами, некоторых наблюдал в работе - никто из них, ни один так тщательно, так подробно, так въедливо не готовится к съемкам, как Татьяна Михайловна. Но опять-таки хочу подчеркнуть: все это делалось, думалось, анализировалось с исключительно женской тщательностью, по-женски обаятельно, толково, аккуратно.
Ее фильмы чистосердечны, правда души в них превосходит правду фактов, как это и бывает в жизни с настоящими людьми. В ее работах сквозит настойчивая мысль: зло можно победить, но это очень трудно - приходится до предела и сверх предела напрягать человеческие силы.
Своеобразная диаграмма этого сверхчеловеческого напряжения - вот что приковывает зрителей к экранам, когда по телевидению в очередной раз показывают "Семнадцать мгновений весны". Эту картину я даже сейчас обязательно смотрю - хоть немного, но смотрю, не могу отказать себе в этом удовольствии. И каждый раз получаешь наслаждение от изумительного интонационного строя фильма, от этого волшебного сочетания закадрового голоса Ефима Копеляна с действием. Я, пожалуй, не знаю другой картины, где это сочетание было придумано и выполнено так красиво, так интересно, и каждый раз восхищаюсь этим мастерством. "Мгновения" - это романтически придуманная история, это практически сказка, которую воспринимаешь едва ли не как историю вчерашнюю, сегодняшнюю, из времен д'Артаньяна или из будущего - такие там обозначены вечные человеческие категории. И Лиознова так точно чувствует жанр и так мастерски соблюдает его законы, что в огромной картине нет ни минуты фальши. И хотя в кадре как будто бы делаются большие государственные дела, но в нем всегда присутствует характерная для всех картин Лиозновой лирическая нотка - она делает героя нам ближе и трогает до глубины души.
Как-то Татьяна Михайловна позвонила мне и сказала, что хочет снимать картину по моей пьесе "Мы, нижеподписавшиеся". К тому времени пьеса уже широко шла в театрах по всей стране, только в Москве ее поставили МХАТ и Театр Сатиры. Но Лиознову это не смутило - она была, как всегда, совершенно уверена в своих силах. На тогдашнем телевидении готовую картину принимали без особой радости. Появился большой список замечаний. Лиознова разделила его на две части: это сделаем, а это - ни в коем случае. Как сказала, так и было. Она может пойти на разумный компромисс, но только до определенной границы. Существует черта, которую она никогда не переступала и не переступит.
Сильная, мощная личность, одна из самых выдающихся женщин, живущих сегодня в России.
Вячеслав Шалевич, актер
Эта встреча мне запомнилась на всю жизнь. Съемки у Татьяны Лиозновой в "Трех тополях..." и "Мгновениях..." стали неизгладимым впечатлением: она - удивительный режиссер с явным лирическим видением материала и в то же время с жесткой позицией и твердым характером. Одна из ее отличительных черт - потрясающие импровизации. Так импровизационно была придумана и снята знаменитая сцена встречи Штирлица с женой в кафе. Точно так же была найдена песня в "Трех тополях...", которую на телеге поет Татьяна Доронина. Кстати, песни Пахмутовой "Нежность" тоже поначалу не было в сценарии.
Лиознова - человек неожиданный. Меня очень удивило то, что она предложила мне роль мрачного типа - мужа героини - в "Трех тополях...". Поначалу я даже хотел отказаться от роли. Но Лиознова сказала: "Я видела все, что вы сделали в театре, но такой роли вы еще не играли!" И, если помнят зрители, мой герой не сразу стал таким мрачным и угрюмым, он был первым парнем на деревне, женился на самой красивой девушке...
Удивило меня и то, что в "Семнадцати мгновениях весны" Лиознова предложила мне роль Даллеса. Я снова колебался, но она заявила: "Немедленно идите гримируйтесь. Поверьте, что у вас такой роли еще не было". Ей виделся очень немногословный, но, по-моему, очень точный образ мыслителя, который работает за спиной своих сподвижников. Ум, который был свойствен этому удивительному противнику России, позволил сделать его фигуру неоднозначной и не "мазать" его только черной краской, как это часто бывало в других фильмах об американцах. Когда мы снимали, то совершенно не думали, кто он - американец или нет. Нам важен был характер человека, его энергия, способность мыслить в кадре...
...Некоторые считают, что Лиознова - режиссер жесткий и не позволяет сделать шаг влево или вправо. Это обманчивое впечатление. Она только радуется, когда вдруг что-то находится прямо в кадре, когда есть возможность импровизировать. Но при этом она совершенно определенно знает, чего хочет. На съемках "Семнадцати мгновений" мы с Лановым прочитали в сценарии, что во время встречи Вольфа с Даллесом их разговор записывается на пленку. И, естественно, не выучили текст. "В чем дело?" - спросила Татьяна Михайловна. "Так ведь пленка..." - робко отвечали мы. "Что я, радиоспектакль снимаю, что ли?!" - возмутилась она. И под угрозой отмены съемочной смены заставила нас выучить текст. А там было 17 страниц. Мы с Василием Семеновичем напряглись и выучили. Но это было очень своеобразное выучивание. Мы не только зубрили, но и "промысливали" текст, и это было самое интересное. Если бы мы учили дома, - может, это было бы более казенно, а тут, в присутствии Лиозновой, включили совершенно другую "аппаратуру". И в кадре получился достойный поединок. Она обрадовалась и в конце смены даже поставила нам бутылку коньяка, которую мы роскошно распили...
При всей своей жесткости Татьяна Михайловна в жизни, "за кадром", - человек изумительной мягкости и отзывчивости. Человек очень ранимый и близко к сердцу принимающий судьбы людей, с которыми ее сталкивала работа.
Татьяна Лиознова - это определенное направление в нашем искусстве. Все ее картины пронизаны огромным смыслом. Она как-то сказала, что не будет преподавать, потому что ей нечего сказать. Здесь скорее говорит ее скромность и ответственность. Я не знаю, кто бы еще смог продолжить школу Татьяны Лиозновой в нашем искусстве. Потому что это было другое кино: долгое, не спешащее и плодотворное. Сегодня кино скороспелое.