Полугодиям, особенно во внешней политике, итоги обычно не подводят. Но скоро, думаю, эту традицию придется ломать. Ситуация в мире развивается столь быстро и непредсказуемо, что год идет за два, а полгода - за год. В этой ситуации растущей динамичности, хаотичности возрастает роль стратегического планирования для внешней политики. Увеличивается возможность терять цель, быть влекомыми событиями и не замечать этого. Но
пока со стратегией у нас не все ясно, нужно, по крайней мере, отчетливо понимать, "куда влечет нас рок событий". Думаю, что настает момент, когда государственным органам и экспертам придется переходить к двухмесячным или даже ежемесячным оценкам внешнеполитических позиций страны, чтобы вносить соответствующие коррективы в ее оперативные и стратегические планы, если, разумеется, таковые имеются.
А сейчас сделаю попытку подвести итоги первому полугодию с точки зрения внешнеполитических позиций России. Они в балансе укрепились, хотя многие явления вызывают тревогу.
Политическим поражением США в Ираке Россия решила не только не воспользоваться, но даже демонстративно протянула руку помощи американской администрации (заявив, что мы знали и сообщали о программе создания Хусейном оружия массового поражения). В результате укрепили доверительные отношения с нынешней администрацией. При этом содействовали возвращению иракского вопроса в ООН, укрепив престиж этой организации, получили обещание провести международную конференцию по Ираку.
Нам по-прежнему "везет". Экономический подъем в США, мощный экономический рост в Восточной Азии, особенно в Китае, нерешенность иракской проблемы, дальнейшая дестабилизация всего "расширенного Ближнего Востока", близкая к катастрофической, развитие палестино-израильского конфликта не только поддерживают высокие цены на нефть, дают огромные нефтяные доходы, но и резко увеличили геополитический вес нашей страны. Это происходит из-за роста влияния энергетического фактора в мировой политике, из-за увеличения в ней роли и удельного веса проблем безопасности. А здесь мы, несмотря на слабость, все равно сильнее и важнее подавляющего большинства мировых игроков (кроме США).
Обозначившееся ценностное и политическое долговременное расхождение и рост экономической конкуренции между США и традиционной Западной Европой объективно усиливают позиции России и ставят ее в ряде ситуаций в положение разыгрывающего. Ирония судьбы заключается в том, что к такому положению стремилась советская Москва. И не получала его. Мы частично получаем, хотя и не стремимся и даже опасаемся такого положения. Разногласия между западными союзниками ослабляют единый фронт в борьбе против общих новых угроз.
Были и небольшие локальные победы. Все активнее действует ЕврАзЭС - экономическое объединение России и части бывших советских государств. Зримо выходит из спячки ОДКБ - оборонительный союз большинства стран СНГ. Удалось двинуть вперед и так динамично развивавшиеся отношения с Казахстаном и менее динамично развивавшиеся отношения с Узбекистаном. Удалось, в связи с долгожданной сменой руководства в Тбилиси, повернуть отношения с этой страной от негативного игнорирования к позитивному вовлечению. Руководство Грузии, устав бороться внутри страны за вытягивание ее из положения несостоявшегося государства, может не использовать предоставленный ему историей шанс стать снова дружественным России государством, вернуться к риторике шеварднадзевских времен и к попыткам силой вернуть убежавшие от Гамсахурдиа, Шеварднадзе и нищеты провинции. Это будет и историческое поражение Грузии, которое, скорее всего, на обозримое будущее оставит ее в списке несостоявшихся государств, и внешнеполитическая неприятность для России.
За последнее время проявились другие беспокоящие тенденции. Расширение Евросоюза привело к довольно жестким обменам требованиями и контртребованиями. Еще раз выяснилось, что у России до сих пор практически отсутствует эффективный механизм воздействия на принятие решений в ЕС. Кроме того, в Москве начало нарастать понимание того, что, несмотря на интенсифицировавшийся диалог, широковещательные заявления о создании "совместных пространств" в культуре, экономике, безопасности и т.д., дальше риторики дело особенно не идет, а сама риторика призвана прикрывать весьма жесткое давление на Россию там, где затрагиваются минимальные экономические и иные интересы Евросоюза. Наконец нарастает ощущение, что сконцентрировавшийся на расширении Евросоюз второй раз за последние полтора десятилетия отставляет Россию на "дальнюю горелку" и что большой проект совместного с Россией "общеевропейского геоэкономического и геостратегического дома" откладывается на неопределенное время. Нынешний вектор внутриполитического и экономического развития России также не способствует ценностному сближению с Европой.
Достаточно очевидно и то, что предел, достигнутый на нынешнем этапе в сближении с Европой, общая динамичность международных отношений толкает нас геополитически к многовекторной политике, нацеленной, в том числе, на сближение с азиатскими странами. Начатая в конце 1999 - начале 2000 гг. очередная попытка сделать свою политику европоцентричной не прошла частично из-за объективных обстоятельств, частично из-за нашей несистематичности, еще больше - из-за еэсовской замкнутости, растущей неспособности проводить активную политику в отношении внешнего мира.
Проблемой внешней политики становится и тускнение образа России. Возвращение к традиционализму, к перераспределению собственности прервало повышательную, связанную прежде всего с деятельностью президента тенденцию к увеличению привлекательности России, ее "мягкой мощи" - способности привлекать на свою сторону.
Но ничего сверхопасного пока не произошло. В нас нуждаются как в геостратегическом партнере, не ждут уже многого как от подававшего надежды демократического государства.
Единственное, что беспокоит по-настоящему: отсутствие долгосрочной стратегии развития, созвучной позитивным вызовам новейшего века. Не видно стратегии развития человеческого капитала, образования, не прослеживается инновационной стратегии, использования свалившихся "нефтяных" денег для качественного рывка в науке и технологиях. Если такой стратегии не появится, то скоро снова выяснится, что доля России в мировом ВНП по-прежнему сокращается, а большие глобальные проблемы будут решать другие игроки, которые продолжают быстро накачивать себя в соответствии с принятыми и выполняемыми стратегиями. Но этот тревожный прогноз - за пределами темы данной статьи. Последние же шесть месяцев мы гораздо больше выиграли, нежели упустили, и пока можем испытывать чувство удовлетворения.