Всякий раз проезжая мимо даже обычного отделения Сбербанка, обращаешь внимание на его ну очень солидный внешний вид - стеклопакеты, мрамор, керамика. О центральном офисе Сбербанка и говорить не приходится. Здесь все поражает убранством, стоящим немалых денег. Невольно возникает вполне закономерный вопрос: а на какие деньги устроена вся эта мраморно-дубово-зеркальная красота? На наши деньги. Те, которые мы приносим сюда на хранение. Банк ведь не ферма и не завод. Свою продукцию не производит, а работает только с нашими деньгами. Работает, судя по всему, очень успешно.
Вклады тают без огласки
- В селе Нижняя Покровка Саратовской области семью Фоминовых знает каждый. В области Перелюбский район - самый крайний. За ним российской земли нет. Дальше него уже другое государство - Казахстан. В своем селе работал Фоминов участковым. Теперь, отслужив положенный срок, вышел на пенсию.
На сына в 1992 году Фоминов-старший и открыл детский целевой вклад в местном Пугачевском отделении Сбербанка. Вклад был стандартным на 10 лет. Обещал ему Сбербанк по "детскому" вкладу 120 процентов годовых. О деньгах, которые Фоминов вносил в банк, рассказывает: "Заработаны мной неимоверным физическим трудом в крестьянском хозяйстве".
Через десять лет Петр Семенович появился в том самом Пугачевском отделении Сбербанка, чтобы узнать, а сколько сыну причитается получить денег. Здесь его ждал неприятный сюрприз. Выяснилось, что Сбербанк, не поставив своего клиента в известность, постоянно снижал процентную ставку по этому вкладу и к окончанию десятилетнего срока довел ее со 120 до 16 процентов. В итоге получалось, что Фоминову-младшему из больших сумм, которые отец отдал Сбербанку, причитается всего 16 тысяч рублей.
Не согласившись с таким банковским расчетом, сын Фоминова Сергей, к тому времени выпускник Саратовской академии права, обратился за защитой своих интересов к закону и стал истцом в Пугачевском городском суде. Первое заседание суда состоялось 17 октября 2003 года. Решение суда - обязать Сбербанк начислить те проценты, которые записаны в договоре.
Такой вердикт банкиров не устроил, и они пошли в Саратовский областной суд. Кассационную жалобу Сбербанка областная Фемида оставила без удовлетворения, подтвердив своим решением, что городской суд был прав. И в декабре этого же 2003 года Сергей получил от Сбербанка то, что ему было положено. Вышло чуть больше миллиона рублей.
Но миллионерами Фоминовы не стали. Почти все деньги ушли на расплату по накопившимся за годы долгам, оплату адвокатских услуг.
Деньги в аренду - по договору
Спустя полгода после того, как Фоминовы получили миллион на руки, правосудие неожиданно передумало и дало задний ход.
В апреле уже нынешнего года Президиум Саратовского областного суда пошел навстречу Сбербанку и вынес определение - два предыдущих судебных вердикта отменить и вернуть дело в первую инстанцию, то есть в Пугачевский городской суд.
Второй раз тот же самый иск Фоминова рассмотрел тот же судья, который принимал решение по этому делу в первый раз - Александр Петрович Шумейкин. Правда, решение на этот раз принял прямо противоположное тому, которое сам зачитывал меньше года назад - отказать в иске Фоминову-младшему "за необоснованностью". А еще судья постановил - отнять у Фоминова полученные им деньги в пользу банкиров. Вопреки принятому порядку свой вердикт судья зачитал не в зале заседаний, где шел процесс, а в своем кабинете. Никого из представителей Сбербанка рядом не было. О решении они, похоже, уже знали.
Второе решение городского суда во многом любопытно. Так президиум областного суда, отменяя все прежние решения и отправляя назад дело, записал, что суд не учел Инструкцию самого банка. По этой инструкции вкладчик, завязывая с банком отношения, заполняет специальный ордер. На обратной стороне этого ордера и на самом лицевом счете в графе "для отметок" вкладчик пишет "с условиями ознакомлен" и расписывается. По мнению Сбербанка, это дает ему право понижать или повышать банковский процент в одностороннем порядке.
Президиум областного суда велел Пугачевскому суду этот вопрос выяснить. А судья его не выяснил и в своем решении написал: "Ордер, заполненный вносителем в архиве банка, вероятно, имеется, и на нем должна быть надпись..." Так должна быть или есть? На юридическом языке это означает, что определение президиума не выполнено. Во втором решении судьи Шумейкина потерялся еще один вопрос, который надо было задать: а кто извещал, как положено по закону, вкладчика, что ему изменили банковскую ставку? И извещал ли вообще? А вдруг новая ставка его не устраивает и человек желает такой договор расторгнуть? Банк, сработав "по умолчанию", просто лишил человека возможности распорядиться своими деньгами, если новые условия его не устраивают.
Еще момент, важный не только для Фоминова. Признать в качестве доказательства подпись вкладчика на лицевом счете, как согласие на то, что банкиры могут изменить ставку, - это незаконно. Право банка поступать подобным образом появилось только в 1994 году, когда вышло соответствующее письмо Центрального банка. То есть такое право появилось у Сбербанка через два года после того, как наш герой подписал с ним договор. В договоре, который подписывал со Сбербанком Фоминов-старший, речи о снижении ставки в одностороннем порядке просто не могло быть. Потому что на тот момент действовала статья 169 Гражданского кодекса, которая подобное запрещала.
Из второго решения Пугачевского суда и кассационного определения видно, что с Фоминовым банк заключал целевой, срочный договор. Кстати, вторично разбирая дело Фоминова, ,Пугачевский суд его договор не рассматривал. Как говорят юристы, не исследовал. А это важно. И вот почему.
Вопрос вкладов населения уже рассматривался Конституционным судом. Его решения, как известно, не обсуждаются, не отменяются и становятся обязательными для всех. Первоначально все судебные решения в пользу Фоминова были вынесены на основании Постановления Конституционного суда от 23.02. 1999 г. В 1999 году Конституционный суд сказал в своем постановлении, что недопустимо изменение банком процентной ставки по вкладу в одностороннем порядке лишь в течение строго определенного договором срока. Такое возможно лишь по вкладам до востребования. А у Фоминова - срочный целевой вклад. Значит, банк по постановлению Конституционного суда все 10 лет не имел право менять ставку.
И еще, начиная с момента вступления в действие нового Гражданского кодекса, банк не мог снижать процентную ставку (договор пролонгирован, его действие продолжалось). Вклад должен был быть заморожен, а сумма выплат должна была быть пересчитана. И об этом вкладчика должны были известить. Суд этот вопрос, пересчитывалась ли сумма, вообще не выясняет.
Суд решил и передумал
А теперь частный момент - судья, вынесший одно решение, не может выносить по тому же делу прямо противоположное своему собственному решению хотя бы из этических соображений. Но в этом вопросе присутствует не только этика. Судья должен был заявить отвод самому себе по статье 16 Гражданского процессуального кодекса РФ. Хотя с этим не все согласны. Председатель Пугачевского суда сказала "Российской газете", что ничего особенного в том, что один и тот же судья выносит два разных решения по одному и тому же делу, она не видит.
У ситуации, когда судья, глядя в глаза истцу или ответчику, сначала говорит одно, а через какое-то время прямо противоположное, есть не только юридический и огромный воспитательный аспект. С самых больших трибун руководители страны призывают граждан идти в суды и решать цивилизованно свои проблемы именно там. И призывают верить судьям как людям, облеченным властью и знанием законов страны, на страже которых их и поставило государство.
Но наше право - это не только сухие статьи и пыльные коридоры судебных зданий. "Судить по закону и по справедливости" - термин, придуманный не вчера, но точно отражающий то, каким должно быть настоящее правосудие, если его писать и понимать с большой буквы. Ведь в суде вчерашний сельский участковый потребовал от банкиров не чужие деньги. Потребовал свое, то, что принес им на временное хранение. Он согласился на то, что банк десять лет будет пользоваться его деньгами. Это банк исправно делал все годы.