Революционность внесенных коррективов заключается в том, что они пресекают разворовывание банков основными акционерами, которые нередко откровенным шантажом заставляют менеджмент выдавать им дешевые, а то и бесплатные кредиты. Тем самым вынуждают КБ завышать ставки по ссудам и за обслуживание для "не своих", а главное - принимать на себя неподъемные обязательства, зная наперед, что расплачиваться будут не владельцы КБ, а банк.
Во время последнего кризиса в мае - июне это привело к гибели ряда кредитных организаций. Если бы не экстренное вмешательство ЦБ РФ, масштабы банкротств из-за отсутствия упомянутой поправки были бы не меньше, чем в дефолтном 1998 году. Тогда лопнули абсолютно все системообразующие КБ. Их владельцы в лице крупнейших сырьевых компаний превратили собственные банки в машины по добыванию денег любыми способами. Принуждали строить клиентские, кредитные и депозитные пирамиды. Заниматься международными спекуляциями с ценными бумагами, валютными курсами и инструментами срочного рынка. Влезать в немыслимые обязательства в России и за рубежом по займам, депозитам, векселям, забалансовым операциям.
Когда банкам стало нечем платить по долгам и наступил дефолт, хозяева кредитных организаций самоустранились со словами: "Раз попугай издох - черт с ним. Купим себе нового". На самом деле расчет был простым и циничным - заставить банковских менеджеров расплачиваться с кредиторами, в первую очередь зарубежными, деньгами вкладчиков и сторонних клиентов. Накануне августа 1998 года без пяти минут банкроты сконцентрировали у себя 86 процентов средств российских предприятий, 94 процента депозитов, 86 процентов бюджетных ресурсов. То, что это чужие деньги, владельцев КБ совершенно не волновало.
Теперь волновать будет, и даже очень. Со вступлением в действие поправки о солидарной ответственности по обязательствам КБ их хозяевам придется не только отвечать всем своим имуществом за "попугая", но и беречь его, следить за финансовым здоровьем.
Поправки в закон перекрывают владельцам КБ при возникновении кризиса такую лазейку, как создание бридж-банков. То есть разделять балансы и создавать рядом с банкротом, у которого не работает корсчет, новую кредитную организацию. В нее переводились все работающие и ликвидные активы, персонал, оборудование, имущество и недвижимость, филиальная сеть, обязательства перед особо ценными клиентами.
На балансе "старого" КБ оставался минимальный состав служащих, вся задолженность перед вкладчиками и кредиторами, "проблемные" активы. В дальнейшем его превращали в организацию по управлению остатками портфеля либо просто ликвидировали, распродав "плохие" активы, чтобы погасить хотя бы часть задолженности. Например, с баланса крупного банка сбережений во время кризиса 1998 года хозяева банка вывели с помощью различных махинаций активы на сумму около 13 миллиардов долларов, включая средства граждан (КБ обслуживал свыше одного процента вкладчиков) и юридических лиц, капитал (4,8 миллиарда долларов), оставив на балансе лишь долги (свыше 2 миллиардов долларов).
Санация этого КБ была поручена Агентству по реструктуризации кредитных организаций. Придя в банк, представители АРКО обнаружили, что взять с него нечего. По документам кредитная организация не владела ничем. Инвестиционный портфель находился в доверительном управлении независимой компании в офшорной зоне. Здания принадлежали созданной посторонней структуре. Оборудование формально было взято в лизинг. Даже бухгалтерию банка вела отдельно нанятая фирма. По подобной схеме были построены не только многие КБ, но и холдинги их владельцев - сырьевых компаний.
Еще одной важной поправкой стал запрет для частных лиц выступать ликвидаторами лопнувшего банка. Для некоторых деятелей это превратилось в доходный бизнес. Доходный настолько, что они смогли приобрести в собственность по нескольку банков. Ряд таких КБ, кстати, прекратил существование в ходе последнего кризиса в мае - июле, но их реальный владелец официально так и не обозначился. Теперь при банкротстве КБ - участника системы страхования вкладов - обязанности корпоративного ликвидатора возложены исключительно на АСВ. Оно будет следить за тем, чтобы владельцы КБ полностью расплачивались с кредиторами, в том числе последней, пятой очереди, которые обычно ничего не получают. Во внесенных поправках есть и другие важные новшества. Сокращен предельный срок задержки банками платежей (15 дней вместо прежних 30), после которого ЦБ РФ вправе отозвать лицензию у кредитной организации. Неглинная может потребовать у проблемного КБ в течение 5 дней представить план санации. Если будет доказана вина собственников КБ в его банкротстве, им запретят иметь долю в банках свыше 5 процентов.
Последний пункт, на мой взгляд, самый уязвимый для пресечения злоупотреблений, чем наверняка воспользуются недобросовестные акционеры КБ. Юридически очень трудно доказать, кто виноват в банкротстве банка - учредители или менеджеры. Отсутствует институт гаранта - организации или группы организаций, берущих на себя неограниченные суммами и временем обязательства покрыть все долги кредитного учреждения в случае его неплатежеспособности или банкротства.
Согласно принятому в октябре 2002 года Положению Банка России N 191-П, владельцам разрешено не включать в свою консолидированную отчетность кредитную организацию, валютобаланс которой менее одного процента от валютобаланса материнской структуры. Но часто именно при такой доле участия хозяин-олигарх является фактически собственником КБ, нередко уголовными методами доказывая менеджерам, кто в доме хозяин. Если бы сейчас все российские предприятия и банки перешли на международные стандарты финансовой отчетности, а сами МСФО были возведены в ранг государственных нормативных актов, государству стало бы легче защищать интересы вкладчиков и кредиторов.
Например, МСФО 22 "Объединение компаний", МСФО 27 "Консолидированная отчетность и учет инвестиций в дочерние компании" и МСФО 28 "Учет инвестиций в ассоциированные компании" включают в собственность хозяина все банки и предприятия, которыми он владеет в силу участия в уставном капитале или договора, контролирует по существу (то есть прямо или косвенно) с целью извлечения выгоды из их деятельности. Причем МСФО 27 вообще не определяет владение или контроль над зависимыми структурами какими-либо абсолютными величинами, что не позволяет обходить требования данного стандарта ни при каких обстоятельствах. Учитываются все операции подконтрольного банка, в том числе и забалансовые (выданные гарантии, заключенные срочные сделки, агентские соглашения).
В России ощущается острый дефицит законодательных норм, процедур, органов позволяющих комплексно и эффективно разыскивать, возвращать и сохранять денежные средства, ценные бумаги, материальные активы ликвидируемых КБ. В отличие от других стран, у нас практически не применяется уголовное наказание собственников и менеджеров банков за уклонение от ликвидации, официальная дисквалификация банкиров, когда арбитражный суд докажет, что виной банкротства стало преступное или непрофессиональное руководство. Отсюда обычная практика: хозяева и управленцы, обобравшие до нитки клиентов с помощью одного КБ, преспокойно переходят в другой.
Могут возразить: действующий с 1 января 1997 года новый Уголовный кодекс включает целую главу об ответственности должностных лиц негосударственных организаций, включая руководителей банков. Да, формально они отвечают за злоупотребления, несут уголовную ответственность за подлог, предоставление ложной отчетности. Однако в России строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения. Не распространится ли это печальное правило и на владельцев обанкротившихся организаций?