«Как съездила в отпуск?» — это первый вопрос, который задает мне каждый, с кем мы не виделись месяц. Всем интересно, чей вариант оказался самым удачным — и в смысле стоимости, и в смысле яркости впечатлений. Ну что сказать? Что я не поехала в Турцию, которая стала Меккой для русских и весьма привлекательна в смысле цены? Что и в Ки-тай, где была многажды, и который куда ближе остальных заморских стран, я решила не ехать? Многие, услышав, что я путешествовала по Золотому кольцу, делали круглые гла-за: правда? А чего ты там не видела? Этот маршрут заезжен еще при социализме. Одни церкви…
В чем-то они правы. Да, церквей много. Правда и то, что маршрут истоптан туристами — кстати, в основном иностранными, а не нашими. (Порой даже досадно, что именно соотечественникам скучно знакомиться с историческими местами Древней Руси.) Чтобы понять, почему с Дальнего Востока, где много «азиатчины», хочется ехать именно к кор-ням, достаточно вспомнить, что пыль веков в наших местах весьма свежа. Увы, многим сегодняшним молодым землякам абсолютно ни о чем не говорят названия: Ясная Поляна, Шахматово, Боголюбово.
Я открывала… нет, не Америку — Россию. Во-первых, оказалось, что Золотое кольцо — понятие довольно условное. Слишком много старых российских городов могут претен-довать на право быть камушком в таком колечке: и Переславль, и Ростов Великий, и Вла-димир, и Суздаль, и Углич, и Тула, и Ярославль, конечно. По сути, Золотое кольцо — это территория пяти областей. Путешествие по всем городам заняло бы недели две.
Туров по жемчужине Древней Руси сегодня так много, что их операторы делят по те-мам: хочешь — изучай древнерусское зодчество в Суздале, хочешь — знакомься с ремес-лами в Гусь-Хрустальном и Палехе, желаешь увидеть русские пейзажи — поезжай в лю-бимые левитановские места либо участвуй в фольклорных шоу и дегустациях русской водки. Я выбрала вариант «три в одном флаконе»: маршрут Углич — Кострома — Плес, с посещением лосиной фермы, где доят лосей, получая очень ценное лечебное молоко. И не пожалела.
Второе открытие, которое я сделала, — великая русская река Волга не такая уж мерт-вая, как об этом любят говорить. На пристани у Костромы мы наблюдали целую толпу рыбаков с длинными удилищами, которые деловито выдергивали из воды мелкую рыбеш-ку. Вода при этом пахла абсолютно прилично. С теплохода вид на Кострому и ее храмы в точности напомнил мне фильм «Жестокий романс», временами казалось, что вот-вот зашлепают лопасти «Ласточки» и запоют цыгане… Беседка, где состоялось решающее объяснение бесприданницы с Карандышевым, оказывается, тоже вполне реальное место, а не постройка в павильоне. О том, что именно Кострома является колыбелью династии Романовых, я узнала также этим летом.
Совсем юная девочка-гид, водившая нас по Угличу и рассказывавшая, как погиб по-следний отпрыск династии Рюриковичей — царевич Димитрий, поразила тем, что знала куда больше, чем полагается городскому экскурсоводу — она оказалась учительницей английского языка местного колледжа. Дополняя общеизвестную информацию собствен-ной, она давала любопытные комментарии. Зато гид-групповод из московской фирмы, напротив, поразила своей дремучестью. Когда она пыталась излагать исторические собы-тия, я оглядывалась: нет ли поблизости школьников, которые это могут невзначай запом-нить.
Ходить только по монастырям нашему современнику, согласитесь, скучно. В путеше-ствие добавлено посещение музея суеверий, костромского этнографического городка древнерусских построек, а в городке Плес — и дегустация русской каши прямо из печи. Наблюдала, как французы в Костроме скупали льняные вещи — не для сувениров. Чтоб носить сейчас, это супермодно. Стало как-то приятно за русских.
Что такое бабий кут, почему в русской избе маленькие двери, зачем мастера-плотники ставили свои автографы прямо на доме — все это можно было узнавать бесконечно. Удивляясь, почему полати для стариков и супружеское ложе молодых в избе находятся рядом, наши туристы поразились, что вопросам секса на Руси уделялось куда меньше внимания, чем принято считать, а уж в старинные сарафаны, сохранившиеся с тех времен, не смогли влезть даже самые худенькие. Почему невесты старались вышивать собствен-норучно своим избранникам рубахи? Это было не соревнование, кто лучшая умелица. Рубаха — оберег, гарантия, что разлучница не уведет твою любовь…
Но более всего поразила меня одна женщина — хозяйка русской избы в городке Плес, который очень любил за его тишину и уютность Левитан. Она из местных и каждый день показывает туристам дом, в котором когда-то жили ее предки. Охотно дает попробовать кашу из русской печки и неустанно рассказывает — нет, это не экскурсия, не шоу, не урок. Это ее личный рассказ о том, как следует жить. Что помнить. Чего никогда не де-лать. Во что верить.
В избе пахнет травами, старым сундуком и чем-то знакомым, чего я не могу объяс-нить. Похоже, так пахло в моем детстве в Сибири, где и по сей день стоят огромные дома за глухими заборами, где сохранились широкие лавки и иконы. Беру в руки деревянный гофрированный рубель и, намотав на скалку льняное полотенце, глажу белье под руково-дством — так, как это делали мои предки два столетия назад.
Хозяйка избы предполагает:
—Ты, девка, видать, уже пробовала так гладить где-нибудь…
— Нет, — отвечаю.
— Глянь-ка, — горячо удивляется она. — Голова забыла, а руки-то память хранят…