Устроители пытаются вклиниться в график самых престижных мировых Недель, заявляя рекордные для посещений дефиле цифры - 30 тысяч зрителей ожидают на RFW.
Но количество посетителей и звание самой крупной Недели моды в Восточной Европе еще не означает, что нас приняли в благородное семейство законодателей модных тенденций или ньюсмейкеров мирового масштаба. Соревноваться трудно, ведь мы своими Неделями дышим в затылок Нью-Йорку, Лондону, куда действительно съедутся лучшие из лучших, а октябрь - традиционное время дефиле в Париже. И как бы ни ругала пресса французские Недели, от участия в которых начали отказываться патриархи моды, каждая коллекция на французских показах - событие. Событие, к которому мы же с трепетом будем прислушиваться и цитировать его потом и в коллекциях российских модельеров, и в нарядах модниц на улицах.
У организаторов показов в Москве две беды: далеко не все гиганты мировой модной индустрии жаждут отчитываться несколько раз в год перед российскими модницами о проделанной работе. Вот Лондон или Париж - это да, туда не только байеры и пресса со всего мира стекаются, но и звезды шоу-бизнеса с женами арабских шейхов опустошают вешалки сразу после показов. У нас с ними конкуренции быть не может. Если и происходит явление Армани со товарищи народу, так на открытии бутика имени великого самого себя. А потом тишина. Глядишь, заедет ненароком мэтр в Россию или почетным гостем на ноябрьскую Высокую моду, или с собственным коммерческим проектом, к моде не имеющим отношения (Карден последние годы делает именно так). Тех же зарубежных восходящих звездочек, что зажигаются на наших подиумах, интересует Москва и как столица экзотики (казино, мафия, музеи, водка и Кремль), и как самый дорогой город Европы (цены на одежду мировых марок так высоки, что завсегдатаи каннских бутиков у нас могут разориться). Эти молодые дизайнеры вперемежку с показами на Неделях ведут переговоры о поставке своей продукции в самые дорогие магазины Москвы. Удастся заключить контракт - приедут еще. Нет - вопрос о дружбе останется открытым.
Пока организаторы RFW заявили о приезде в Москву британского десанта: свои коллекции покажут София Кокосалаки, Дженни Пэкхем и Мэтью Вильямсон. Работы двух первых частенько мелькают в разделе светской хроники - их одежду любят молодые звезды шоу-бизнеса. Кроме гостей с туманного Альбиона на RFW доложат о моде на будущий весенне-летний сезон постоянные участники этой Недели - от Далакян и Французовой до литовского дуэта A&V, грузинского дизайнера Цквитинидзе и белоруса Айплатова. Замечу, что попасть на показы RFW непросто - билеты не продаются, тем не менее этой весною байеров, прессы и портных набралось на дефиле в Российской академии художеств и центре T Modul аж 22 тысячи персон!
Устроители MFW, не дожидаясь осени, показали в Самаре на Карнавале-2004 коллекции "своих" модельеров - тут были и Владимир VQ, и Слава Зайцев, и казахская звезда Балнур Асанова. Тема показов - осень-зима-2004. То есть коллекции, которые Москва уже видела.
Замечу, что при этом ни один российский модельер не будет участвовать в престижных Неделях за рубежом. То есть как мы ни ругали в свое время Юдашкина, но только ему когда-то покорились Париж и теперешний Милан. Конечно, молодые дизайнеры России время от времени показывают сенсационные работы в мировой столице моды, но членом Парижской ассоциации высокой моды был только Юдашкин. До тех пор, пока сам Валентин Абрамович не отказался от парижских дефиле (из-за сумасшедших членских взносов и внутренних интриг в этой ассоциации).
Самое интересное, что практически все ведущие марки одежды стараются заполучить к себе русских - у наших идей столько, что конкуренции быть не может. Да и школа у нас хорошая. Но при этом никто из наших молодых дизайнеров не может тягаться по раскрутке со своими сверстниками из Европы и Америки. Так вот и работаем - или на подхвате у мэтров, или напрямую снабжая русской модой придирчивых англичан и французов, поставляя коллекции в магазины Европы. Вот на этой неделе вернулись из путешествия в экзотические страны наши Елена Супрун, Светлана Тегин и Алена Ахмадуллина - изучали в Раджастане, Занзибаре, Лаосе технологию окраски и ткачество. Зачем? Ради создания новой марки одежды. Естественно, ярлычок будет английский - сейчас дизайнеры работают над созданием одежды для новой марки Todo Mondo. Модную линию покажут на одноименном фестивале осенью сначала в Петербурге, затем в Москве.
И еще немаловажно - по данным РОМИР (опросы проводились на RFW), 89 процентов опрошенных готовы тратить деньги на одежду российских дизайнеров. А наш рынок так огромен, что ни одна мировая модная держава его не осилит в одиночку. Получается, что наши и не стремятся особенно на Запад, и тут дел хватает. В результате замкнутый круг: даже самые талантливые остаются неизвестными для мира (они частенько скрываются за ярлыками на английском языке), мы не видим наших дизайнеров как постоянных участников на всех тех Неделях, что можно приравнять к главным спортивным состязаниям. Представьте, что было бы с российскими спортсменами, не участвуй они в Олимпиадах, Уимблдоне или кубке УЕФА. Сколько ни уговаривай себя, что они лучшие, но пока не увидишь их в обойме с другими конкурентами-коллегами - проку мало. Ведь хочется, ой как хочется, чтоб те же французы или американцы зашатались не столько от шуб Елены Ярмак, сколько от неожиданных, свежих идей, показанных на Неделях Нью-Йорка или Лондона Шаровым, Литвиновой, Французовой (список можно продолжить). Значит, нужна серьезная кампания по поддержке дизайнеров. Есть несмелые попытки Татьяны Михалковой вывезти в Канн (что произойдет через несколько дней) и пристроить на практику в Европе молодые таланты. Но, увы, у нас нет Роскоммоды, нет у дизайнеров своего Фетисова. Модельеры чаще других творцов ссорятся друг с другом. Они разобщены, и даже организаторам наших Недель моды трудно с ними работать. Мне часто наши дизайнеры напоминают сцену из фильма "Кин-Дза-Дза", когда герои славно выводят грустную песенку: "Мама, мама, что я буду делать, у меня нет теплого пальта"... Пора все же заиметь нашей дизайнерской братии одну большую добрую маму с высокими связями, глядишь, тогда что-то и переменится к лучшему.