Великая перинатальная революция
Есть такие демографические показатели, которые лучше любых слов характеризуют положение дел в государстве. Один из них - младенческая смертность. Общество, считающее себя гуманным, обязано максимально снизить эту цифру. Ее держат на контроле руководители страны и средства массовой информации, а за ухудшение статистики может лишиться своего кресла самый высокопоставленный чиновник.
Сейчас в развитых странах в первый год жизни умирает 3-5 детей из тысячи. Во многом это обусловлено снижением смертности в так называемый перинатальный (околородовый) период. С 1948 года Всемирная организация здравоохранения отсчитывает его с 22-й недели беременности, когда плод весит 500 г. Это нижний порог биологической зрелости. В случае преждевременных родов ребенка в принципе можно выходить. Очень трудно, дорого, но можно.
Повсеместное создание перинатальных центров, совершенствование методик безопасного ведения родов и выхаживания недоношенных детей назвали великой перинатальной революцией. Деньги в нее были вложены сумасшедшие. Ведь забота о глубоко недоношенном ребенке обходится в 250-300 раз дороже. Зато общество, поставившее это дело на современный уровень, выигрывает морально. Показатели Чехии, где перинатальная смертность с 20,4 на 1000 новорожденных в 1975 году снизилась до 4,2 в 2000-м, являются предметом гордости всей нации.
25 умерших на тысячу новорожденных, это в шесть-восемь раз выше, чем во многих странах Европы и Северной Америки.
К сожалению, великая перинатальная революция обошла стороной Россию. Да, в крупных городах действуют центры выхаживания недоношенных, но погоды они не делают. Подавляющему большинству населения высокие технологии перинатальной помощи до сих пор недоступны. По-прежнему умирают дети, которые могли бы выжить. А чтобы не краснеть от стыда, отечественные управленцы давно нашли и узаконили способ фальсификации перинатальной смертности.
Живые и мертвые
Больше полувека советские врачи работали по инструкции Наркомздрава СССР 1937 года. Этот архаичный документ на целые десятилетия задержал развитие реанимации и интенсивной терапии новорожденных. Согласно ему дети, не сделавшие самостоятельного вдоха, но обнаруживавшие другие признаки жизни, считались мертворожденными. За них никто не в ответе, а вот за умерших в больнице с врача спустят семь шкур. Так что доктор, заставляя дышать недоношенного ребенка, сильно рисковал: в случае печального исхода ухудшалась отчетная статистика родильного дома... Поэтому администрация, скажем так, не приветствовала борьбу за жизнь новорожденных.
- Лишь в 1992 году мы наконец признали, что сердцебиение, пульсация пуповины и движения произвольных мышц ребенка наряду с дыханием являются признаками жизни, - рассказывает доктор медицинских наук, профессор, заведующая лабораторией Научного центра здоровья детей РАМН Римма Игнатьева. - Но этим, к сожалению, все и ограничилось. Действующий сегодня приказ Минздрава РФ N 318 фактически узаконивает возможность подтасовки важнейших демографических показателей. В отличие от всего мира, в России перинатальный период начинается не с 22-й недели беременности и веса плода 500 г, а с 28-й и 1000 г. Будто у русских женщин беременность течет иначе.
- Может быть, это всего лишь вопрос классификации?
- Нет, эти критерии порой определяют судьбу человека. Ребенка весом до 1000 г, умершего в первую неделю жизни, не регистрируют в загсе, он не попадает в статистику. Нет даже закона, обязывающего медиков бороться за жизнь таких детей. Никто особо и не борется, за исключением перинатальных центров. Теперь давайте посмотрим статистику. По официальным данным, в 2000 году в России 14 743 из 18 111 детей, весящих от 500 до 1000 г, то есть 81,4 процента якобы родились без признаков жизни. Позвольте в этом усомниться! Доказано, что преждевременные роды в срок 22-28 недель беременности чаще всего вызваны патологией, которая не приводит к внутриутробной гибели плода. И его дальнейшая судьба зависит от выхаживания.
- Вы хотите сказать, что большинство детей родились живыми?
- Да, думаю, что не менее 10 тысяч детей появились на свет с признаками жизни и требовали интенсивных реанимационных мероприятий в родильном зале. Однако из-за отсутствия современного оборудования их просто записали в мертворожденные, чтобы не портили статистику. Теперь возьмем еще один "интересный" показатель. За год родились 18 111 детей весом от 500 до 1000 г, 7686 детей весом 1000 - 1500 г и 19 163 - от 1500 до 2000 г. Вас не удивляет провал во второй категории? Объясняю: акушеры-гинекологи просто занижают вес недоношенных детей.
- Что они при этом выигрывают?
- По действующим в России законам дети, появившиеся на свет с 22 по 28 неделю беременности и весящие меньше 1000 г, считаются поздними выкидышами. За их жизнь никто не несет ответственности. В загсе регистрируют только проживших дольше недели. Поэтому врачи тихим сапом "переводят" детей из пограничной группы в 1000-1200 г, в нижнюю бесправную категорию. Кстати, приказ минздрава противоречит подписанной Россией Конвенции о правах ребенка, в которой сказано: "Ребенок регистрируется сразу же после рождения и с момента рождения имеет право на имя и на приобретение гражданства". А наши глубоко недоношенные дети не имеют элементарных гражданских прав, даже права на медицинскую помощь. В рамках обязательного медицинского страхования средства выделяются только на зарегистрированных граждан - например, на роженицу. А неучтенного ребенка де-юре просто не существует.
Сверток на подоконнике
- Неужели никто не догадывается о массовых подтасовках?
- О них знают все, кто связан с системой родовспоможения. Юридически бесконтрольный период между 22 и 28 неделями беременности, эти 42 беззаконных дня, выгоден всем снизу доверху - врачу, заведующему отделением, главному врачу роддома, руководителям районных, городских и областных органов здравоохранения, министру. И наконец правительству, которое держит ответ перед обществом. В эту яму можно свалить слабую оснащенность роддомов оборудованием, ошибки врачей, нерадивость персонала. Еще в 1969 году, защищая кандидатскую диссертацию, я поднимала этот вопрос. Никто не спорил, все озабоченно кивали головами, но ничего не менялось. Лишь в восьмидесятые годы была предпринята попытка взглянуть правде в глаза. За очковтирательство стали снимать с работы заведующих роддомами и облздравами. Благодаря многочисленным проверкам показатель ранней младенческой смертности вырос в три раза! А потом контроль ослаб, и все вернулось на круги своя.
- Интересно, а что испытывает доктор, представитель гуманнейшей профессии, оставляя без помощи беззащитное существо?
- После окончания института я работала по распределению в Туве, в кызыльском областном родильном доме. Как-то на дежурстве поднимаюсь по лестнице и вижу на подоконнике завернутого в пеленочку плачущего младенца. А на улице 50 градусов мороза, подоконники ледяные. Я в ужасе: кто это сделал? А безмятежная акушерка объясняет: "Ребенок все равно не выживет, он весит только кило двести. Мать не замужем, так что пусть умрет". Меня, дежурного акушера-гинеколога, даже не вызвали на роды - зачем беспокоить по пустякам? Я этого выносить не могла, решила: пойду-ка лучше в статистику!
- Но ведь можно, наверное, понять и медиков. Без современной аппаратуры глубоко недоношенных детей все равно не выходить.
- Акушеры-гинекологи рассуждают так: "Зачем учитывать ребенка, который при современном уровне нашей медицины практически обречен?" Получается, нет ребенка - нет проблемы, есть ребенок - есть проблема. Но если бы врачи указывали, что эти дети были и что они умерли, то статистика обозначила бы масштабы проблемы. А когда на самом нижнем уровне подыгрывают чиновникам, скрывающим истинную младенческую смертность в регионе и в стране в целом, правду никто никогда не узнает.
Кого мы обманываем?
Теперь давайте подсчитаем, какой ущерб наносит России тактика трусливого замалчивания реальных показателей младенческой смертности. Римма Игнатьева называет общие перинатальные потери страны в том же 2000 году. 34 921 ребенок появился на свет мертвым или умер в роддомах в первую неделю жизни. 29 907 детей родились в отделениях гинекологии во время искусственных прерываний беременности при сроке 22-28 недель (напомним, что плод к этому времени уже достигает порога биологической зрелости). Естественно, в гинекологии дети вообще не выживают. Всего получается почти 65 тысяч детей. Если использовать международные критерии, статистика младенческой смертности в России примет совсем другой, страшный вид. Профессор Игнатьева осторожно называет реальную цифру - где-то 25 умерших на тысячу новорожденных, это в шесть-восемь раз выше, чем во многих странах Европы и Северной Америки. А этот показатель, между прочим, еще и снизит общую продолжительность жизни. Какой же чиновник решится сказать правду? Это равносильно профессиональному харакири.
Можно подумать, что, скрывая истинное положение вещей, мы спасаем свой национальный престиж. Только наши тайны для иностранцев - это секрет Полишинеля. Специалисты ООН, ВОЗ, ЮНИСЕФ прекрасно осведомлены о российских проблемах и корректируют наши официальные данные с помощью поправочных коэффициентов. Кого же тогда мы обманываем? Вопрос риторический. Пока цивилизованный мир, ужаснувшись величине перинатальных потерь, делал дело, мы сами себе морочили голову. Сейчас, когда так много говорится о реформе отечественного здравоохранения, самое время остановить поток бумажной "липы". Если, конечно, стране нужны дети, а не "поздние выкидыши".