Второй в республике человек имел в виду прежде всего усилия комиссии по урегулированию последствий конфликта в Пригородном районе Северной Осетии 1992 года. За двенадцать лет, прошедших с тех времен, сделано немало. В поселке Майский до сих пор проживают многие ингушские семьи, и никто их не обижает. Сколько было приложено усилий, ведь осетины - народ горячий, кавказцы, одним словом. Особенно тяжело было в первые годы после конфликта, когда боль потерь родных и близких в осетинских семьях была очень свежа. Республиканское руководство напряженно искало выход, работало напрямую с тогдашним президентом Ингушетии Русланом Аушевым, а потом и Муратом Зязиковым. Были созданы с двух сторон комиссии по урегулированию последствий конфликта. Потребовались годы усилий, пока, как говорится, забрезжил свет в конце туннеля и обе стороны пошли на компромиссы, такие трудные и болезненные, но необходимые. Нормализации отношений не помешали даже ни многочисленные теракты на рынках во Владикавказе, организованные и проведенные террористами, ни расстрел ингушскими бандитами осетинских милиционеров в 2000 году на Черменском кругу. Осетинское правительство через прессу,телевидение и в прямых контактах с населением терпеливо и постоянно разъясняло населению, что в противостоянии, недоверии между народами выигрывают только враги, те, кто стоит за террористами, кому мир на Кавказе не нужен.
И вот в Осетию стали возвращаться ингушские семьи. В Пригородном районе им выделили плодороднейшие пахотные земли совхоза, которые прежде никогда не отдавали никому. Изгнанные в ходе того кровавого конфликта ингуши стали заселяться и строиться на деньги, полученные в виде компенсаций за утраченное жилье. Венера Гацалова, председатель комитета по урегулированию последствий конфликта с осетинской стороны, утверждает: "Наш осетино-ингушский конфликт был уже близок к разрешению. Из всех межнациональных конфликтов на всем постсоветском пространстве о нашем в скором времени уже можно было бы забыть".
Теперь после беслановской трагедии вряд ли кто даст процессу столь же оптимистичную оценку. Это объективно, потому что забота у властей теперь совсем иная - избежать самого худшего, повторения той давней трагедии, уберечь наиболее горячие головы от стихийных набегов в Пригородный район.
3 сентября, в первый же день после развязки кровавой драмы с заложниками, когда еще не было ясно, сколько в действительности людей погибло, местные жители, причем не только из Беслана, начали громко сетовать по поводу участия соседей в этой трагедии.
Это сегодняшняя реальность и, к сожалению, свидетельство того, что террористы, захватившие школу, и их кукловоды знали, чего хотели. Думается, не столь важны для них были некие виртуальные переговоры о "полной независимости Чечни", они хотели большего - разжечь новый опасный очаг на Кавказе. Спровоцировать конфликт между осетинами и ингушами - прямой путь к этому. Вот почему они не выдвигали по сути сколь-либо внятных требований, не шли ни на какие переговоры, а лишь плодили боль, страдания и жестокость по отношению к беззащитным детям, зная, чем все это обернется в душах родителей, близких, всех жителей республики. Бесполезно закрывать глаза на реальность - им удалось осложнить межнациональные отношения. Можно только надеяться, что не фатально, не настолько, чтобы годы предыдущих усилий по налаживанию мира и согласия в этом уголке пропали бесследно.
Что такое людские настроения на Кавказе и как они могут меняться, наглядно показывает отношение населения к президенту республики Александру Дзасохову. Накануне участники митинга во Владикавказе требовали его отставки. А ведь еще на днях, до кровавых событий в Беслане, тут господствовало мнение, что нет на Кавказе другого такого опытного, вдумчивого и дальновидного руководителя. Это в том числе и его политика, личные контакты с Эдуардом Кокойты,которого принято называть президентом непризнанной республики Южная Осетия, продуманные решения помогли сохранить братские отношения между двумя частями одного народа, между осетинами, живущими по разные стороны горного хребта.