Не так давно в наш обиход вошло иностранное слово "грант". Это не пожертвование или благотворительность в привычном для нас понимании. Здесь деньги может давать не только сам бизнесмен, но и некоммерческая организация для реализации конкретного проекта, обычно в научной, социальной или гуманитарной сфере. Хотя, конечно, средства в такие фонды главным образом поступают от состоятельных людей.
Во всем мире это уже отлаженная система. В России все началось со знаменитых грантов Фонда Сороса, которые получили тысячи наших исследователей в тяжелые для них времена кризиса и безденежья. Естественно, что при этом даются определенные преференции, например гранты не облагаются налогом на прибыль. Но предоставление такой льготы требует четкого определения: кто может быть меценатом и на какие цели расходуются выделяемые деньги. В противном случае недобросовестный бизнес через гранты сможет просто-напросто уходить от уплаты налогов. Такая система "сдержек и противовесов" принята во всем мире, где подобным образом распределяются в пользу научных и некоммерческих организаций десятки миллиардов долларов в год. Кстати, первенство по получаемым грантам держит Европа. Следом идут Америка и Азия.
По нынешнему российскому законодательству налоговые преференции распространяются на проекты в области образования, охраны окружающей среды, культуры и искусства, а также на конкретные научные исследования. Наша система работы с грантами в силу своего младенческого возраста далека от совершенства. Безусловно, ее надо улучшать, что мы и пытаемся сделать. Насколько успешно?
Пока идем по принципу "шаг вперед - два шага назад". Это подтверждают поправки в Налоговый кодекс, находящиеся на рассмотрении в Государственной Думе, которые содержат раздел о налогообложении грантов. Кстати, в августе депутаты проголосовали за этот законопроект в первом чтении. На мой взгляд, поторопились.
Для некоммерческих организаций, работающих с грантами, есть три новости - одна хорошая и две плохие.
Начнем с хорошей. Сфера применения "льготных" грантов расширяется на три новые области - деятельность по защите прав и свобод человека, социальное обслуживание малоимущих и социально незащищенных категорий граждан и охрану здоровья. "Медицинские" гранты планируется сосредоточить главным образом для решения проблем СПИДа, наркомании, эндокринологии, детской онкологии, для лечения гепатита и туберкулеза. Это, конечно, большой прогресс.
Но есть и предложения, с которыми нельзя согласиться.
Российский грантодатель сможет предоставлять не облагаемые налогом на прибыль (ставка налога 24 процента) гранты только в том случае, если он включен в перечень таких некоммерческих организаций. Перечень утверждается правительством России. Здесь, на мой взгляд, заложено два подводных камня. Во-первых, почему "льготные" гранты может давать только некоммерческая организация? А если это бизнес, озабоченный поиском адекватных форм своей социальной ответственности? Не доверяем? Тогда почему не предоставляется такое право государственным и муниципальным властям и их организациям? По-моему, законодателю есть над чем задуматься.
Во-вторых, сегодня любая некоммерческая организация может учредить свой грант и получить налоговое послабление, если он попадает в "разрешенный вид деятельности". И меня смущает необходимость подготовки специального перечня "льготников"- грантодателей, утверждаемого федеральным правительством. По определению это предполагает очень трудное попадание в список избранных. К тому же в законопроекте нет критериев отбора некоммерческих организаций в этот перечень и порядка его пересмотра. Да и вообще лишние бюрократические препоны вряд ли пойдут на пользу делу. Если заглянуть чуть дальше, то они открывают обширные возможности для лоббирования угодных и отсекания неугодных некоммерческих организаций - то ли по политическим, то ли по корыстным соображениям. Те, кто окажется вне списка, конечно, смогут давать гранты (им это никто не запретит), но уже с проплатой налогов по всем пунктам.
Не проще ли максимально либерализовать ситуацию, одновременно ужесточив контроль за грантополучателями со стороны налоговых органов? Кстати, вспомним, что президент в своем Послании Федеральному Собранию обратил внимание на слишком большое, по его мнению, участие зарубежных грантодателей в жизни нашей страны. Так давайте создадим благоприятные условия и для российских меценатов! Например, примем законодательство о грантах, где четко пропишем, что можно делать благотворителю, а чего нельзя. И все! Нарушил закон - пожалуйте в суд, платите штрафы.
А теперь вернемся к иностранному грантодателю.
В конце 80-х и все 90-е годы именно зарубежные деньги составляли подавляющую часть грантов. Но ничего другого быть и не могло: российская экономика находилась в глубоком кризисе, бизнес только-только начинал формироваться как класс. Наиболее крупные проекты проходили через правительственную комиссию по вопросам международной гуманитарной и технической помощи, с которой фактически согласовывалось их содержание. Кроме того, правительство утверждало специальный перечень по зарубежным грантодателям. В данном случае такой пристальный отбор был оправдан. Но в числе новаций, находящихся на рассмотрении в Государственной Думе, предлагается проводить через правительственную комиссию любой грант, даже на 100 долларов. Не доводим ли мы тут дело до абсурда? Ведь чиновникам тогда придется работать без перерывов на обед и сон. Да и сами фонды погрязнут в согласованиях, ведь некоторые из них выдают в год по нескольку тысяч грантов. Такая обстановка - прекрасная почва для коррупции и взяточничества.
Может быть, за этим стоит намерение выдавить западных грантодателей из России? Надеюсь, что это все-таки недоразумение. Многие иностранные фонды итак уже начали сворачивать свою деятельность в нашей стране. То ли считают, что в меценатство пора активнее включаться российским деньгам, то ли начинают реагировать на подаваемые им политические намеки... Вспомним недостойные и ни на чем не основанные обвинения в адрес Джорджа Сороса, который, между прочим, безвозмездно отдал России почти 1 миллиард личных долларов.
Что же мы получим в итоге, если предлагаемые новации все-таки будут приняты?
Иностранный грантодатель начнет уходить из России еще быстрее. А на его долю в иные годы приходились до 500 миллионов рублей. И этот вакуум не так легко будет заполнить, поскольку, как я уже говорил, мощный административный барьер возводится и для отечественного мецената. Боюсь, от планируемых нововведений мы больше потеряем, чем приобретем. Так, может, не стоит торопиться? Еще раз все взвесить, проконсультироваться со специалистами. Ведь речь идет не только о деньгах и проектах, но и о дальнейшем развитии нашего гражданского общества.