В который раз, теперь уже и на официальном уровне - в Госдуме и вроде бы всерьез - в России обсуждается вопрос об отмене моратория на смертную казнь, который мы ввели, присоединившись к Совету Европы. СЕ - организация, которая объединяет почти все страны, считающие себя европейскими. К сфере ее компетенции относятся преимущественно вопросы гуманитарного порядка. Совет Европы, его конвенции - фактически свод культурных, этических и политических норм современной Европы.
Для того чтобы быть членом СЕ, нужно соответствовать или хотя бы брать на себя обязательство стремиться соответствовать определенному своду единых ценностей. Без этого в Совет Европы не принимают, а тех, кто не может или не хочет соответствовать, исключают.
Из стран, географически входящих в Европу, только Белоруссия не является членом СЕ.
Совет Европы - не бог весть какая влиятельная организация. У нее нет батальонов, как и у папского престола, за что о нем когда-то презрительно отзывался Наполеон, и она не может вводить экономические санкции или определять квоты, как ЕС. Но нечленство в Совете Европы есть печать непринадлежности или неполной принадлежности к европейской цивилизации, которая сейчас в своих основных параметрах - капитализация, демократия, права человека - победила во всем успешном мире.
В свое время Россия потратила немало усилий (возможно и излишних), чтобы вступить в Совет. После вступления немало раздражалась, когда иногда более, иногда менее объективные докладчики Совета Европы критиковали нас за методы ведения войны в Чечне, за иные меньшие нарушения принятых ныне в Европе правил поведения.
Мы обижались. Иногда зря - какими методами и насколько неэффективно мы вели и ведем укрощение чеченских сепаратистов и террористов, мы и сами знаем. Иногда справедливо - европейцы не желали учитывать, что мы находимся на другой стадии политико-культурного развития - на том же, на котором большинство стран старой Европы находились пятьдесят или сто лет тому назад.
Символический отказ от следования европейским стандартам развяжет руки силам, которые хотят загнать рану в изоляцию и самоизоляцию.
Вернусь к дискуссии о смертной казни. Сразу оговорюсь, я лично считаю смертную казнь за наиболее ужасные преступления, в том числе терроризм, мерой в высшей степени справедливой. Хотя пожизненное заключение без права помилования в российской тюрьме мне кажется более страшной мерой наказания, чем даже расстрел.
Знаю, что большая часть нашего общества всегда выступала против моратория на смертную казнь. Тем более такие настроения сильны сейчас, после череды терактов. Но принимать решение будет не общество, а политический класс. А он должен быть движим не только собственными эмоциями или желанием понравиться публике.
Возвращение смертной казни будет означать несколько вещей.
В частности то, что мы даже теоретически отказываемся от желания цивилизовать самих себя, тянуться к более уважительному отношению к человеку в самих себе, которое после столетий кровавой истории и ужасающего прошлого века начинают вырабатывать в себе другие европейцы. Они отказываются от смертной казни, потому что хотят возвращения к лучшему в своем культурном и духовном наследии, в христианстве, к заповеди "не убий".
Возвращение смертной казни будет означать добровольный выход из Совета Европы.
Я среди первых готов насмехаться над новой, во многом лицемерной политической корректностью Европы. Но она, преодолевая свое тяжелое наследие, интегрируясь, начиная играть по единым правилам, отказываясь от части суверенитета, ставя все выше права человека, пусть и бюрократически ограниченные, создает новую более совершенную цивилизацию. Выходя из Совета Европы, мы продемонстрируем готовность отказаться даже от движения в этом направлении.
Символический отказ от следования европейским стандартам развяжет руки силам, которые либо из-за боязни живительной культурной или экономической конкуренции, либо из-за желания продолжать массированное воровство и переворовывание хотят загнать страну в изоляцию и самоизоляцию. При этом на то, что такая изоляция обрекает страну на стагнацию и последующий развал, внимания обращать не хотят.
На фоне моральной деградации нашего общества и особенно "элиты", отказа от многих демократических достижений выход из Совета Европы будет воспринят и в мире, и нами самими как сворачивание с европейского пути, заданного Петром и вырвавшего Россию из отсталости и стагнации и толкнувшего ее к неравномерному, догоняющему, но развитию, к прогрессу и цивилизации.
Такой символический отказ от следования европейским путем будет косвенно означать и отказ от мощной составляющей русской идентичности.
Ведь лучшее в русской культуре - Пушкин или Блок, Достоевский или Чехов, Бунин или Булгаков - были людьми европейской культуры и в значительной степени именно из-за них, а не только из-за географии или общей истории мы можем считать себя европейцами и нас считают ими.
Мы старая, но и новая нация, и мы еще до конца не определились, да и история не определила, куда мы идем: к модернизации и прогрессу или к стагнации и деградации. В этой ситуации рубить одну из нитей, связывающих нас с безусловно успешной цивилизацией, было бы по меньшей мере вредным. Нам нужны внешние рамки, пусть даже и полуискусственные. Потому что с внутренними моральными и культурными стержнями у нас плохо.
Отмена моратория на смертную казнь и соответственно выход из Совета Европы будут означать и крах европейского проекта нынешнего президента, поставившего его в центр своей внешней политики. С проектом и так пока неблагополучно. Сближение России с Европейским союзом было во многом показным и декларативным с обеих сторон, принесло немного достижений и больше разочарований.
Наконец, свертывание с европейского пути, одним из символов которого станет выход из Совета Европы, не будет означать поворота к азиатскому или мифическому евроазиатскому. Повторюсь. Все успешные страны в Азии идут разным, но европейским путем и к тому же не считают нас азиатами. Отказываясь от европейского пути, мы пойдем недоевропейским или латиноамериканским в старом, тупиковом исполнении.
История складывается чаще всего из небольших шагов. Но количество рано или поздно перерастает в качество. Таким небольшим, но потенциально судьбоносным шагом назад может стать отмена моратория на смертную казнь. Лучше не делать этого шага.