Говорят, он обходится без имиджмейкера. И если знаменитая кепка Лужкова - плод кропотливых психологических расчетов, то вечная бейсболка и темные очки Мура - свидетельство безошибочной интуиции профессионального иллюзиониста. На фестивале в Канне, где он получил Золотую пальмовую ветвь, ему бросались целовать пыльные сандалеты. Массовый гипноз удался.
Он четко сечет любую конъюнктуру. Понимает, где горячие точки общества. Война в Ираке, массовая гибель американских военных непонятно за что - все это поставило нынешнего президента США под обстрел критики. Цепким глазом кинематографиста Мур увидел, что даже в президентском экстерьере (низкий лоб, узко поставленные глаза, туповатая манера себя вести) заложен благодарный материал для кинематографической демагогии. Потому что из всех киноумений Мур более всего владеет искусством монтажа. Его главное оружие было изобретено в России в 20-х годах и названо "эффектом Кулешова". Суть его вот в чем.
Если склеить кадр улыбающейся женщины с кадром младенца, получится нежная мать. Если тот же кадр женщины склеить с кадром окровавленного трупа, выйдет сильный образ человеческого цинизма. А если вторым кадром поставить Аполлона Бельведерского - женщина будет восприниматься зрителем уже как тонкий ценитель искусств.
Монтаж - средство манипулирования зрительским восприятием. Основа киноязыка. Способ выразить нечто такое, что выше каждого кадра в отдельности, - возникает мысль, тенденция, образ. Сила монтажа еще и в том, что он обладает высокой степенью безусловности, как бы достоверности, почти документальности. И здесь есть для зрителя скрытый подвох: поскольку каждый кадр в отдельности документален, то и склейка зрителю тоже кажется неопровержимым документом.
На этом эффекте построен весь фильм Мура. Вот Буш сидит перед детками в какой-то школе, умиленный и расслабленный. Монтаж: в этот миг в башню торгового центра врезается самолет. Монтаж: Буш все сидит, улыбается. Монтаж: башня дымится, пылает, оседает, рушится. Монтаж: Буш все сидит, причем с младенчески невинной улыбкой на устах. Зритель эмоционально уже раздражен - тут такие дела, а президент улыбается и ничего не предпринимает. Он сидит даже после того, как ему на ухо шепнут о случившемся. Лицо каменеет, секунды кажутся вечностью: нация в опасности, а президент ничего не предпринимает, и зритель уже почти взбешен.
Кино действует на эмоции. Рассуждать будут потом, и далеко не сразу, далеко не всем придет в голову простая мысль: а что тут такого? Президент в школе обязательно будет улыбаться. А когда узнает о трагедии, то неизбежно, как любой человек, переживет шок. Но показать этого перед детьми нельзя - отсюда окаменевшее лицо. И секундомер, который Мур дает на экране, чтобы тот отсчитывал мгновения, пока Буш сидит и думает, на самом деле ничего не означает. Буш и должен лихорадочно думать, что теперь предпринять.
Уморительные куски картины связаны с кадрами, где Буш на отдыхе у себя в Кэмп-Дэвиде. Резвится, играет в гольф, хохочет. Мир рушится - а он, понимаешь, с клюшкой. На таких подставах построен весь фильм. Из таких подстав получается, что Буш не просто бездарный президент, но и пособник терроризма, едва ли не сообщник бен Ладена.
Если Мур завтра поймет, что ему выгоднее переметнуться на сторону Буша, он легко, при помощи того же "эффекта Кулешова", сделает из Буша ангела. Не случайно его сравнивают с Лени Рифеншталь - знаменитой немецкой документалисткой, которая, манипулируя документальными кадрами, умело и талантливо показала Гитлера отцом нации и светочем цивилизованного мира. Методы те же, хотя уровень таланта несопоставим: Рифеншталь делала серьезное искусство, а Мур только и умеет, что монтировать и провоцировать. Он не более художник, чем Сергей Доренко.
Оружие Мура не факты. Его оружие - ирония, сарказм, априорная неприязнь к политическому противнику. И он даже не скрывает откровенно пропагандистской роли своей картины в предвыборной кампании - соперников Буша он опять же априорно и бездоказательно выставляет как спасителей Америки. И остается только гадать: он искренне так думает или просто сделал хорошо проплаченный политкиллерский плакат?
У думающего зрителя от "Фаренгейта..." остается крайне неприятное послевкусие - словно искупался в сточных водах. Но скандал всегда был лучшей рекламой - к канализационному люку не зарастает народная тропа.