В Западной Европе и в Америке этот сборник документальных рассказов о сумасшедших 1990-х годах приняли "на ура" - Каминер объехал с книгой весь мир; в России она тоже была переведена и издана в прошлом году в "НЛО", но оказалась принята довольно сдержанно. Однако во Франкфурте Каминер нарасхват - он приехал сюда буквально на один день, чтобы дать публичное получасовое интервью на знаменитом "синем диване", посидеть на котором приглашают лишь писателей с мировой славой. После "диванного" интервью у писателя еще десяток приватных бесед с журналистами и несколько деловых встреч.
- Странно задавать такой вопрос автору, и все же - у вас есть объяснение успеху Russendisco в Европе?
- Там описано начало 1990-х в Берлине. Это было совершенно цирковое время, когда творилось такое, что за несколько лет до этого и представить себе было невозможно. В те годы литература в Восточной Германии была школьная, запыленная, а молодая литература существовала только в Западной Германии, но и то в лице утомленных от жизни, пресыщенных юношей и девушек. Моя книга пришла из Восточной Германии и взбодрила эту душную атмосферу.
- Русским переводом вы довольны?
- В русском варианте вообще непонятно, о чем идет речь. Там и так сложный материал, а тут вдруг что-нибудь вроде "в углу стояло три дивана" - мама, не горюй! То названия не хватает, то текст не тот, то вообще какая-то ерунда написана, явно переведенная с электронным словарем. Я за этим не мог уследить, а переводить самому - это написать новую книгу, говорил, что надо улучшать качество перевода, мы даже поменяли переводчика, все равно получалось плохо. Эпопея тянулась два года, и тянуть было уже неудобно. Скажут, вот Каминер везде издается, а в России не хочет, значит, не любит родину. Да в конце концов я не такой уж фанат собственной литературы. Обойдется Россия и без моих книг.
- Другая ваша книга, на русский пока не переведенная, роман Militaer Musik - как раз о вашей родине, о 1980-х годах. Почему вам показалось важно об этом рассказать?
Когда я жил в Советском Союзе, мы носили значки с английским флагом, это было очень модно.
- Мне очень хотелось написать о первых 23 годах своей жизни, проведенных в Советском Союзе. Такого рода опыт дается только один раз. Целый мир со своей культурной традицией, устоями и порядками, которые казались незыблемыми, вдруг исчезает прямо на твоих глазах, а вместо этого приходит новое маленькое ничто.
- Ваша проза в основе своей документальная, в ней действуют реально живущие люди, родственники, друзья, знакомые, часто под теми же именами - как они себя чувствуют после выхода книг в свет?
- Реакция очень разнообразная: одни сердятся, другие гордятся. Моя тетка вообще запретила о ней писать. Мой папа неожиданно выучил немецкий, прочитал меня и обиделся, хотя я в своих рассказах представляю его с лучшей стороны.
- Что такое писатель в Германии? Как ему, в смысле вам, живется?
- Да ведь я не примерный "писатель Германии". Я в первую очередь рассказчик, я люблю ездить с чтениями, постоянно нахожусь в разъездах, в среднем посещаю 150 городов в год.
- Правда ли, что на ваши чтения приходит семьсот-восемьсот человек?
- Правда. Это уже не литература, это какой-то стадион.
- Почему вы путешествуете так много? Это образ жизни, способ заработать, просто радость?
- И то, и другое, и третье. Это же интересно: публика, новые люди, знакомства. Мы объездили уже полмира. Даже в Америке были с Russendisko, куда поехали по заданию министерства иностранных дел, как раз накануне ввода американских войск в Ирак - нас попросили переубедить американцев. Правда, мы опоздали, пока долетели, войска уже вошли в Ирак.
- Посещение России вписывается в ваше плотное расписание?
- В сентябре мы с женой были в Москве. Нас пригласили с дискотекой, но в последний момент отказались - такая типично русская история. К тому же все наложилось на драматические события - взрыв на "Рижской", потом Беслан. Я про все это уже написал. В газету Welt.
- Почему вы пишете на немецком?
- Просто потому что здесь по-русски никто не понимает. Надо писать на том языке, на котором можно читать.
- К какой культуре вы в итоге принадлежите - к немецкой, к русской, ни к какой?
- Когда я жил в Советском Союзе, мы носили значки с английским флагом, это было очень модно. И мы говорили: "Мы дети британской культуры". Мне тогда было 14 лет. А сегодня я могу сказать, что я самый обыкновенный представитель своего времени - я вырос в советской культурной традиции, я ношу ее в себе. А живу в сегодняшнем быстро изменяющемся мире вне традиций. Ведь сложившейся современной традиции не существует.
- Кто приходит на вашу дискотеку в Берлине?
- Все приходят. В основном воспитанные, конечно, люди, мы же не ставим попсу. Не спрашиваем, какой вы национальности, - приходят те, кто любит потанцевать, кому нравится хорошая музыка. Иногда, конечно, ошибаются дверью, спрашивают: у вас будет "Тату", то, что сейчас слушают в России? А мы ставим не то, что сейчас слушают в России, а то, что будет выходить в 2005 году. Работаем с опережением. Мы крутили "Ленинград", когда никто о нем не знал. Сейчас крутим "Волга-Волга", много украинских, белорусских групп. Между прочим, в ноябре у нас юбилей - 5 лет Russendisco. Начал сочинять юбилейный текст. Одно предложение уже написал.
- А еще ваш музыкальный опыт как-то отразится в новых вещах?
- Как раз сейчас я пишу ди-джей роман. Сам я не умею ни на каких инструментах играть, даже петь не могу правильно, но вся жизнь моя проходит под музыку. Об этом и роман, где музыка рассматривается не как искусство, а как проекция жизни. Кроме того, пишу пьесу на заказ для театра - про страусов. Хотя театр я не люблю, он такой фальшивый, искусственный. Но тут вроде бы хорошие ребята, альтернативщики, работают по методу Джармуша - они предложили нескольким авторам написать короткие эпизоды. Все происходит в один день, в день объединения Германии. Я выбрал страусовую ферму в Бранденбурге. В начале 1990-х в Восточную Германию с Запада хлынули маклеры, продающие людям идеи под видом суперприбыльных. Бранденбург - это пустыня, там всегда выращивали коров, и вот одной семье продали страусов, наобещав золотые горы. Но многие страусы поумирали, молока они не дают, яиц несут мало и то с большими проблемами.
- Получалась сатира?
- Скорее трагедия. Но со страусами.
- Что такое для вас приезд на Франкфуртскую ярмарку, для чего он лично вам?
- А ни для чего. Приехал, просто чтобы сделать приятное издателям. Издатели меня на этот диван и посадили, назначили мне кучу интервью...
- Вы следите за русской литературой?
- Немного. Только что написал про роман "ДПП" Пелевина, который недавно вышел и здесь. Недавно написал про Винни Пуха. Рецензировал "Школу" Козлова. Но сейчас, когда мы были в Москве, мы покупали в основном книги старые, академические издания - Публий Овидий Назон, Дефо, Толстой "Детство. Отрочество. Юность". В России современную литературу очень стрёмно покупать, часто под одной обложкой издаются старые вещи - только название дается новое. Здесь такое невозможно. Одну книгу два раза издавать не любят.