Вчера в "РГ" состоялась встреча с народным артистом России, художественным руководителем театра "Сатирикон" Константином Райкиным. Она вышла неожиданно резкой, страстной и болезненной в свете тех перемен, которые, по слухам, грядут в театральной сфере. Мы предлагаем вам фрагмент этого разговора.
- Константин Аркадьевич, театральный мир бурлит, обсуждая какую-то грядущую реформу?
- Никто ничего точно не знает, потому что, к сожалению, решения принимаются без включения туда людей, связанных всерьез с культурой, с театром. Это делают и сделают, не посоветовавшись с профессиональными людьми вообще. Более того, это делается, видимо, сознательно, в тайне от них. Это похоже на сговор, и не просто похоже, я думаю, что это отчасти так и есть. У меня есть некие шпионские каналы, по которым давным-давно до меня доносится, что готовится такая история, которая в свое время по-рабочему называлась реструктуризация бюджетной сферы.
- В чем суть этой реструктуризации?
- В течение, скажем, десяти лет все театры, все бюджетные организации культуры ориентировали на самостоятельность, мол, зарабатывайте сами. Это не дело государства и так далее.
И вот наш театр в этом деле преуспел, как, пожалуй, никакой другой театральный коллектив страны. В результате чего я сижу в президентском совете, то есть именно по причине того, что "Сатирикон" добился выдающихся успехов в области театральной экономики.
Театр "Сатирикон" зарабатывал до 87 процентов бюджета, необходимого ему, сам. И только 13 процентов брал у государства. Это вообще в мировой театральной экономике беспрецедентный случай. Поэтому я и оказался в президентском совете. Но когда на президентском совете я назвал эти цифры и выступил с нелицеприятной речью о том, что это сегодня так, но завтра этого уже не будет, в общей благостности совета это прозвучало достаточно резко и было не понято, хотя Путин всегда очень конкретно и очень хватко реагирует на все. Он тут же отдал соответствующее распоряжение разобраться. Но поскольку я очень внимательно следил за судьбой этих распоряжений, они все тихо съехали на нет...
- Что же будет, в конце концов?
- Являясь руководителем финансово успешного театра, при новом положении вещей я окажусь в первых рядах пострадавших.
Я читал этот документ: он очень агрессивный и написан людьми, которые не любят театр. Там сказано, что одни театры жиреют, а другие влачат жалкое существование. Написано со всей силой социальной ненависти. Это абсолютное "раскулачивание".
Мы, которые все время с государства снимали всяческие путы, освобождали от себя государство, оказались сейчас просто у разбитого корыта! Мы буквально напоролись на то, за что боролись.
- Но ведь это еще не закон. Мы можем собрать авторов реформы, экспертов за "круглым столом", поговорить об этом.
- Минфин все начнет делать до того, как это будет принято.
- Что "это"?
- Слитие двух потоков в один: внебюджетный и бюджетный - в один бюджетный. Как только это произойдет - все. Я уже не говорю о миллионе других непреодолимых сложностях. Например, к концу календарного года я должен буду потратить все деньги, потому что иначе мне их срежут. А почему, если у меня только середина сезона?! Ведь год календарный и театральный не совпадают. Это трагический, глупейший вариант абсолютного отката к советской власти!
- Когда ожидается введение этого проекта в жизнь?
- Это будет сделано коварно, без предупреждения. Это агрессивная, волюнтаристская и поэтому секретная затея.
Полный отчет о встрече читайте в ближайших номерах "РГ".