Самой судьбой своей она слилась с Россией, ее жизнью, историей. Александра Николаевна Пахмутова - композитор милостью Божией. На ее "боевом счету" произведения разных жанров, будь то "Русская сюита" или "Ода на зажжение огня", балет "Озаренность" или музыка к кинофильмам, в том числе хиты из картин "Девчата" и "Три тополя на Плющихе"... Свою песенную программу композитор сформулировала так:"Бесспорно, без мелодического таланта композитору в песне делать нечего. Это жестокий закон, но - закон. Но талант еще не гарант. Как будет воплощен замысел песни, как будет развиваться ее тематическое зерно, как будет сделана партитура, как будет осуществлена запись в студии - все это не последние вопросы и из всего этого тоже складывается образ". Следуя своему кредо, Пахмутова создала непревзойденные образцы самого демократического музыкального жанра, среди которых "Песня о тревожной молодости", "Ненаглядный мой", "Геологи", "Главное, ребята, сердцем не стареть!", "Прощание с Братском", "Усталая подлодка", "Обнимая небо", "Как молоды мы были", пронзительные песни посвящены композитором ее любимой Беларуси - "Беловежская пуща", "Белоруссия"...
- Александра Николаевна, вас часто можно увидеть на "Славянском базаре" в Витебске. Почему вы так прикипели душой к Беларуси и ее песне?
- Я слышала с детства народную музыку Беларуси. Эта любовь получила продолжение позже, когда я стала дружить с белорусскими музыкантами. В 1973 году в Минске проходил всесоюзный конкурс на лучшее исполнение советской песни, я председательствовала в жюри конкурса. Первую премию мы единогласно присудили тогда еще не известному белорусскому ансамблю "Песняры" под управлением Владимира Мулявина. Интересно, что вторую премию жюри решило никому не давать - слишком явный был разрыв между "Песнярами" и остальными коллективами. А какой чудесный фестиваль проводится в Витебске! Кстати, именно здесь, на самом первом "Славянском базаре", молодой певец Юлиан исполнил нашу с Николаем Николаевичем Добронравовым песню "Русский вальс". Он был хорошо принят, хотя не отмечен наградами фестиваля. А певец состоялся - и песня осталась! Я говорю это к тому, что победителям "Славянского базара" следует помнить, что после конкурса все только начинается. Нужно работать, быть удачливым - и все это при условии таланта! Жюри же никому не дает никаких гарантий - даже тем, кто завоевал самую высшую премию. Жизнь сама решает.
- Во Франции, как известно, правительство принимает меры по защите французской песни, и вообще французской культуры, существуют какие-то пропорции для звучащих песен в эфире. Как вы думаете, может быть, нам тоже такое начать делать?
- Во Франции это сделало правительство Франции. Так и у нас пусть это сделают государственные люди.
- Почему вы нечасто выступаете?
- Я продолжаю сочинять музыку и это для меня куда важней публичных выступлений. К тому же сейчас эстрада заметно отличается от той, к которой я привыкла. У шоу-бизнеса свои жесткие законы. Чтобы в них "вписаться", нужно очень постараться. А это может нанести ущерб собственно творчеству. А в шоу-бизнесе еще требуются и деньги. Здесь большую роль начинают играть продюсеры, но их порой подводит вкус, и они могут вложить деньги в тех исполнителей, которые артистами никогда не станут.
- Пахмутовские мелодии, покорившие "шестую часть Земли", спокойно могут покорить и остальные "пять шестых" планеты. Почему этого не происходит?
- По-моему, сейчас во всем мире деньги вышли из-под контроля и диктуют правила игры не только у нас, но и везде. Как я уже сказала, законы шоу-бизнеса весьма жесткие. Не только мои песни, но и песни моих российских коллег очень плохо знают в мире. На Западе существует понятие "своя территория". Это понятие, распространяющееся и на музыку, строго охраняется и контролируется. "Чужих" на нее не пускают, особенно если они, "чужие", сильней и интересней. Из моих песен за рубежом наиболее популярна про ласкового Мишу, улетающего в ночное московское небо. Довольно много в западных концертных залах звучит моя симфоническая музыка. Так, в США часто исполняют мой "Концерт для трубы с оркестром"...
- Как родился ваш "ласковый Миша", с участием которого закрывались Олимпийские игры в Москве?
- Спасибо политике! За несколько месяцев до начала Олимпиады в Москве в 1980 году нам с Николаем Добронравовым заказали песню с основной темой: "До свидания, Москва, здравствуй, Лос-Анджелес!" Но в это время США решили бойкотировать московскую Олимпиаду в связи с войной в Афганистане, нам предложили написать просто лирическую песню-прощание с Москвой и Олимпиадой.
- Как вы думаете, существуют ли для художника границы поведения на сцене и в обществе, или гения осеняет богиня вседозволенности?
- Есть внутренняя установка, которую нельзя нарушить. Но сейчас, когда шоу-бизнес и власть денег заставляют добиваться успеха любой ценой, очень многое из того, что считалось ценным, считается старомодным. Это очень выгодно и удобно для разрушения моральных ценностей: мол, нельзя быть старомодным, это старики выходили на сцену в смокингах, а мы сейчас выйдем в грязных майках!.. Хотя, замечу, на том же Западе, которому поклоняются многие наши молодые исполнители, никто уже в грязных майках не выходит. Все зависит от культуры человека и от его положения. О майках можно говорить в том случае, если у исполнителя не очень высокая культура...
- Ваши песни нередко имеют "адресный" характер. Вы всегда пишете для определенного певца?
- У каждого исполнителя есть своя индивидуальность, свой характер. Имея в виду исполнителя новой песни, легче работать. Нашу "Мелодию" мы писали в надежде на исполнение ее Муслимом Магомаевым. А вот с песней "Надежда" ошиблись, посчитав, что она мужская. А в это время Анна Герман получила от подруги из Москвы новые песни, в том числе и "Надежду". И исполнила ее лучше всех. "Созвездие Гагарина" было написано для Юрия Гуляева, который остался непревзойденным исполнителем этого песенного цикла. Гуляев спел его первым, и он же спел первым и "Горячий снег" на стихи Михаила Львова. Потом эту же песню исполнил Иосиф Кобзон, и у него она получилась лучше...