Началась эта история в конце апреля 2000 года. Руководство отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков УВД Майкопа пригласило капитана Ларичева, чтобы предложить ему, работавшему в Майкопском районном отделе, переход в ОБНОН. Однако вместо беседы ответственные работники ОБНОНа стали заставлять Ларичева "признаться" в несовершенных им преступлениях: в том, что брал взятки, "крышевал" сбытчиков наркотиков. Ларичеву показали видеосъемки допроса мелких наркоторговцев Никулиных, на котором последние давали показания против него. Оказывается, днем ранее прокуратурой Майкопа против него было возбуждено уголовное дело. Прямо в кабинете ОБНОНа оперуполномоченный Майкопского РОВД капитан милиции Ларичев на основании слов очевидцев был задержан по подозрению в злоупотреблении служебными полномочиями.
Члены семьи Никулиных, проживавшие в станице Ярославской Мостовского района Краснодарского края и занимавшиеся наркоторговлей, обвинили Ларичева в неоднократном получении им от них взяток, а также в том, что Ларичев, используя служебное положение, якобы неоднократно предупреждал их о готовящихся ОБНОНом УВД Майкопа мероприятиях, направленных на борьбу с наркоторговлей. Интересно, что сразу после этих показаний против Ларичева Никулины были освобождены из-под ареста.
Как позже выяснится на судебном заседании, оговаривая его, Никулины рассчитывали на снисхождение сотрудников милиции, возбудивших против них уголовное дело по подозрению в сбыте наркотиков. Им действительно обещали прекратить дело, если дадут показания против Ларичева. Было установлено также, что допрашивали Никулиных с грубыми нарушениями законов.
По показаниям Ларичева, следователь прокуратуры сразу предъявил ему постановление об аресте. После этого начался допрос, который носил обвинительный характер. Ларичев не настоял тогда на приглашении адвоката, поскольку считал все происходящее недоразумением и вины за собой не чувствовал.
В полночь, сразу после следственных действий, Ларичев был помещен в общую камеру ИВС УВД города Майкопа, где уже находились уголовники. Возможности переодеться в гражданскую одежду ему не дали, хотя дом находился в пяти минутах ходьбы. Поместив капитана милиции в общую камеру, работники ИВС УВД Майкопа нарушили статью 33 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых, совершивших преступление". Со слов пострадавшего, сокамерники пытались его задушить и "порезать". В целях собственной безопасности Ларичев не ложился спать несколько суток, все время ходил по камере, "чтобы ничего не случилось".
Ларичев пытался обжаловать помещение его в общую камеру, но ответом было: свободных мест нет. Родственников к нему не пускали. Через несколько дней Ларичев напишет рапорт на имя начальника управления уголовного розыска МВД республики, в котором попросит произвести служебное расследование по уголовному делу, фактам произвола, изложит обстоятельства дела и укажет на свою невиновность, а также на мотивы возможной мести. В конце рапорта Ларичев напишет: "Я считаю, что оказался под следствием благодаря "стараниям" лиц, действительно причастных к наркоторговле на территории Республики Адыгея и направивших следствие в неправильное русло". С точки зрения пострадавшего, у ОБНОНа УВД Майкопа имелись мотивы, приведшие к произволу в отношении него. Некоторые из них он позднее сформулировал в одной из многочисленных кассационных жалоб на приговоры городского суда. В ней, в частности, говорится о том, что у него, Ларичева, были конфликты с сотрудниками ОБНОНа. Суд установил, что в начале 2000 года Ларичев действительно обращался к подполковнику УФСБ с фактами "крышевания" сотрудниками ОБНОНа сбытчиков наркотиков. Против трех сотрудников по этим фактам были возбуждены уголовные дела.
В начале мая городская прокуратура предъявила Ларичеву обвинение в совершении преступлений, предусмотренных статьями 285, часть третья, 290, часть четвертая, пункт шестой УК РФ (использование служебного положения вопреки интересам службы). В отношении обвиняемого была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу. Вскоре, основываясь на показаниях все тех же членов семьи Никулиных, Ларичева стали обвинять и по статье 222, часть первая (хранение и сбыт огнестрельного оружия). Так как в Майкопе СИЗО нет, Ларичев был переведен в СИЗО Краснодара. Здесь он примерно пять часов находился в одной камере с уголовниками. Один из сокамерников Ларичева, некто Архангельский, знал Ларичева в лицо, поскольку ранее капитан милиции участвовал в следственных действиях по его делу. Архангельский был уже осужден и приговорен к длительному сроку лишения свободы – 24 годам. Ларичев считает, что существовала реальная угроза его жизни и он только чудом остался жив.
В результате содержания в местах лишения свободы у него обострилась болезнь на нервной почве (ранее на службе он получил сильный ушиб головы), а в довершение ко всему в СИЗО Краснодара Ларичев заболел туберкулезом. Но только через семь месяцев ему смягчили меру пресечения на подписку о невыезде. По состоянию здоровья он был уволен из милиции и стал инвалидом третьей группы.
Инициативу по запуску правовых механизмов защиты взял тогда на себя сам Ларичев и его родственники: жена и отец, который живет сейчас в Петербурге. Позднее по просьбе родственников к защите подключилась общественная организация – Союз славян Адыгеи. Из городской и республиканской прокуратур на их запросы приходили ответы общего характера. В них говорилось о необходимости сохранения ввиду тяжести обвинения Ларичеву меры пресечения и о том, что "дело находится на контроле", а заявления приобщены к делу. За три года Ларичев и его добровольные защитники написали десятки жалоб, заявлений и протестов. Состоялось около десяти судебных заседаний. И только в июне прошлого года в судебном заседании Майкопского городского суда государственный обвинитель заявил ходатайство о прекращении уголовного дела за отсутствием в действиях сотрудника милиции состава преступления: доказательств передачи Ларичевым служебной информации Никулиным и получения им за это взяток так и не обнаружилось. Обвинение рассыпалось – свидетели Никулины признались в оговоре обвиняемого под нажимом сотрудников ОБНОНа. Суд полностью оправдал Вячеслава Ларичева.
Но дело на этом не закончилось. Год спустя, уже нынешним летом, Ларичев написал исковое заявление в Майкопский городской суд с просьбой взыскать с государства возмещение морального вреда в размере одного миллиона рублей. Суд рассмотрел гражданское дело по иску Ларичева к Минфину России. Суд счел требования о возмещении морального вреда законными, но подлежащими удовлетворению в размере 70 000 рублей. Однако до сих пор компенсацию не производят, хотя по закону должны были выплатить в течение месяца. В республиканском министерстве финансов Ларичеву говорят, что денег нет.
Надо заметить, что факты нарушений в отношении Ларичева частично были признаны. Однако до сих пор за помещение его в общую камеру ИВС УВД Майкопа, ухудшение состояния здоровья, давление на свидетелей Никулиных со стороны работников ОБНОНа УВД Майкопа и принуждение их к оговору пострадавшего никто ответственности не понес. Кто-то был тихо отправлен на пенсию, а другие фигуранты, напротив, получили повышение.
– Я не считаю себя героем, это родители научили меня быть честным и неподкупным, потому, наверное, почти в сорок лет я оставался лишь капитаном, – рассказал Вячеслав Ларичев корреспонденту "РГ". – Уже в ходе судебных заседаний, чтобы сохранить честь мундира, сотрудники правоохранительных органов упрашивали меня хотя бы частично признать вину, но я стоял на своем. Вот и сейчас государство, чтобы хоть отчасти сохранить честь мундиров своих чиновников, не компенсирует мне, пенсионеру и инвалиду, нанесенный вред, но я все равно буду стоять на своем...