А если заработает государственная программа действенной системы поддержки высокотехнологичного экспорта, то Россия сможет преодолеть свою зависимость от продажи исключительно нефти и газа. Без этого наша страна может попросту потерять статус машиностроительной державы со всеми вытекающими из этого последствиями, полагает г-н Моложавый.
- В советское время мы часто попадали в ловушку политики: дарили станции, строили даром. Настаивая на каком-то особом участии государства в ваших проектах, не тянете ли вы его в ту же бездну?
- Не соглашусь с вашей негативной оценкой "социалистического прошлого". Действительно, были примеры вроде "подарка албанскому народу": бесплатно построили целую ГЭС. Но это объяснялось идеологическими установками 1950-х. И все-таки в нашей отрасли даже в советские годы "рынка" было больше, чем политики. Взять тот же Асуан - ведь это был выгодный проект. 30 тысяч советских специалистов работали на объекте, получали достойную зарплату (для справки: сейчас в России строится всего одна ГЭС и там работают 6 тысяч человек). В Ленинграде тогда перестроили цеха, модернизировали производство. Само строительство велось на средства, полученные Египтом в качестве кредита, который был полностью возвращен. Наконец, строительство плотины позволило существенно укрепить экономико-политические позиции СССР в регионе: вслед за Египтом к нам за технической помощью обратилась Сирия, где вскоре началось сооружение знаменитого Евфратского гидроузла.
Таких "просчитанных" с экономической точки зрения проектов было большинство: скажем, доставшееся нам в наследство от СССР строительство ГЭС "Капанда" в Анголе оказалось весьма прибыльным.
- Понятно, что прежде на электростанции, сооружаемые советскими специалистами за рубежом, поставлялось только отечественное оборудование. А как сейчас? Можно увлечься импортными комплектующими, но это уже не поддержка отечественного производителя получится, а некий сборочный филиал западных компаний под российской маркой.
- Электронику мы теперь вынуждены брать у "запада". Но самое металлоемкое и капиталоемкое оборудование - турбины, генераторы, трансформаторы - по-прежнему осталось российским. Оно отличается простотой в эксплуатации. К тому же в нем заложен колоссальный запас прочности: вместо положенных 20 лет "советские турбины" уже по 30 - 40 лет работают. И это устраивает наших заказчиков. Когда в ирано-иракскую войну бомба попала прямо в трубу электростанции, построенной нашими специалистами, она продолжала работать. А на японской станции автоматика "вырубилась", как только вблизи разорвался первый снаряд.
- Если энергетические проекты за рубежом всегда были экономически выгодны нашему государству, то почему не увеличить их число сейчас? Может, именно ваша отрасль сможет составить "экспортную конкуренцию" нефти и газу?
- Зарубежных энергопроектов в нашем активе и сейчас немало. Среди российских организаций, так или иначе связанных с экспортом, мы занимаем примерно 3-е место по объему реализации продукции. Тем не менее сейчас мы строим меньше, чем в советское время. И одна из основных причин - отсутствие в России системы поддержки экспортных проектов.
- Не сгущаете ли краски? Правительством РФ концепция поддержки экспорта уже принята...
- Да, но и сам ее разработчик, министр экономического развития и торговли Герман Греф, признал, что в 2004 году программа не выполнена. Как бывший чиновник смею утверждать, что в России большинство программ заканчивается в тот момент, когда их утверждает правительство, потому что оно работает в рамках одного бюджетного года. Под программу поддержки экспорта на этот год выделено $500 млн. А сколько дадут в 2005-м и дадут ли вообще? Все валютное и бюджетное законодательство, все программы рассчитаны на "одноразовый" экспорт, но строительство электростанции обычно длится 3 - 5 лет.
- Но мы же видим, что в ходе всех визитов президента, премьер-министра так или иначе затрагивается вопрос российского экспорта. В ряде случаев речь шла и о совместных энергетических проектах.
- Нужна комплексная система. Я противник создания каких-то дополнительных агентств по поддержке экспорта или очередной бюрократической структуры, но так как сейчас, тоже нельзя. Допустим, в минфине, в минэкономразвития, в ФНС у таможенников должен быть хотя бы маленький отдел, перед которым задача поддержки экспорта не стояла в ряду сотен других, а чтобы это была его основная работа. Иначе разовыми акциями все и закончится. Нужно, чтобы государство или давало странам-заказчикам связанные кредиты на строительство электростанций, или выступало гарантом оплаты проекта. То и другое - мировая практика.
- Кстати, о кредитах. Мало ли СССР их раздавал, а потом ничего не получал назад?
- Проблема долгов была связана с поставкой оружия, что делало невозможным добиваться их возврата через международные организации кредиторов. Что же касается практики предоставления связанных кредитов, я убежден, что они просто необходимы, если мы хотим укреплять свои экспортные позиции. Ведь нужно отдавать отчет, что основной рынок, где наше оборудование и наши услуги востребованы, - это страны третьего мира. Как правило, эти государства не могут позволить себе кредиты по коммерческим ставкам. В такой ситуации именно кредиты, предоставляемые при условии заключения контрактов с отечественными предприятиями, становятся очень эффективным инструментом продвижения на рынок.
К примеру, иранцы нас зовут активно, предлагают строить электростанции. Такой же подход у правительства Индии. Марокко просит кредит в 35 млн. евро на строительство гидросооружений. Ясно, что если бы мы дали им эти деньги, строительство вела бы именно российская компания. Межправительственная комиссия в Марокко приняла ряд договоренностей, но их реализацию "зарубили" чиновники из минфина, заявив: "А мы считаем неправильно - давать кредит. Пусть берут на рыночных условиях". Межгосударственные кредиты не даются на рыночных условиях! Да, Марокко может пойти на рынок, занять денег под те же 6 процентов, провести тендер и выбрать строителей, но тогда это могут быть не россияне.
Сейчас портфель потенциальных заказов "Технопромэкспорта" составляет $5,8 млрд. Мы можем реально получить треть этих заказов, но без системы господдержки выигрываем на тендерах не больше 10 процентов.
Повторюсь: связанные кредиты - это инструмент продвижения на рынок. И для минфина это тоже должно быть выгодно. Ведь низкие ставки по кредитам с лихвой компенсируются налоговыми поступлениями от отечественных предприятий-экспортеров, решается проблема создания рабочих мест, наконец, появляется возможность для выживания целых отраслей, которые не могут существовать только за счет внутренних заказов. Так что нужно не только соглашаться на предоставление таких кредитов, а буквально навязывать их. Во всяком случае, и Китай, и США и Япония это делают очень активно.
- Давайте поговорим не о кредитах, которые надо еще предоставлять, а об уже существующих долгах. Можно каким-либо образом использовать задолженность других стран перед Россией?
- Да, можно. За примером далеко ходить не нужно. Буквально на прошлой неделе Парижский клуб решал судьбу иракского долга. Общий долг этой страны России составляет $8,8 млрд. Понятно, что энергетических проектов в Ираке на эту сумму нет, но на $1,5 млрд. наберется. Надеюсь, что "Технопромэкспорт" сможет реально претендовать на несколько проектов в этой стране. Но и для этого нужна поддержка со стороны государства - чтобы в соответствующих документах, регламентирующих списание долга, звучали формулировки о преференциях российским компаниям при заключении контрактов на восстановление экономики страны.
- Получается, что мы за свои деньги еще и строим?
Не совсем так. Есть государственный долг. Если его вернуть нельзя, то нужно хотя бы списать на выгодных для себя условиях. В конце концов для бюджета нет слишком большой разницы, откуда придут деньги: от возврата долга или от налоговых отчислений отечественных компаний, получивших контракты в счет его списания.
- Кто против? Мысль-то очевидная.
- Вроде все "за", но дело с места не двигается. Складывается впечатление, что финансовые органы не могут забыть о дырявом бюджете 1990-х и постоянно создают "заначки", а чиновника хвалят не за то, что он потратил деньги на поддержку экспорта, а за то, что сэкономил. Или наши торгпредства. Конечно, информационно они нам помогают - сообщают, где будут проводиться тендеры. Но рычагов воздействия на ситуацию у них нет. Торгпредства не стимулируют за то, чтобы Россия победила в каком-то тендере, что-то продала за рубеж, что-то построила. Вот перевести бы их на зарплату, зависящую от результатов труда! Да хоть на процент от сделки...
- Но тогда это будут уже не чиновники.
- Да они и должны быть не чиновниками, а бизнесменами. Взять Китай: чтобы заключить какую-то крупную сделку, нужно постановление Политбюро КПК. И все же китайцы делают ровно то, что мы не делаем. Во-первых, на поддержку экспорта у них идут миллиарды долларов. Во-вторых, приходя в страну, рынок которой хотят завоевать, дают государственный кредит под 2-3 процента процента на 10 лет. А когда я вижу, с каким напором их представители продвигают проекты китайских компаний, мне просто завидно становится! Наши же чиновники, на мой взгляд, страдают излишней "стыдливостью", они боятся, что их заподозрят в лоббировании интересов российского бизнеса. Позвольте, это же их обязанность!
Пока имидж российского оборудования гораздо выше, чем китайского. Где-то с Россией хотят работать по политическим причинам, а от услуг Китая по тем же причинам отказываются. Но это очень ненадолго, поверьте мне - китайцы очень быстро учатся.
- Вы упомянули про страсть к накоплению "заначки", и, конечно, самая колоссальная из них - Стабилизационный фонд. Не пустить ли его на поддержку экспорта?
- Если вспомнить весь ход дискуссии, то одним из главных доводов в пользу изъятия сверхдоходов из нефтяной отрасли было предложение использовать эти средства на развитие других экспортных направлений - преимущественно высокотехнологичных. Сейчас же получается, что доходы-то собрали, а что с ними делать, не решили. Просто взять средства из Стабфонда и потратить - это неправильно. Но пусть они не лежат мертвым грузом. Ведь если сейчас не воссоздать систему поддержки экспорта, то мы вполне можем распрощаться с целыми отраслями, например с энергомашиностроением. Сейчас внутренний спрос на продукцию этой отрасли очень небольшой. И если отрасль не сможет нормально двигаться за рубеж, она просто умрет.
Ответственно заявляю: если бы не было "Технопромэкспорта" с его экспортными заказами, то в России сейчас не было бы энергетического машиностроения. Сегодня поддержать конкурентоспособность отрасли может только создание действенной системы государственной поддержки экспорта. Цена на продукцию отрасли все больше приближается к западным аналогам - стоимость металла такая же, как на Западе, стоимость электроэнергии постепенно растет, остаются пока относительно низкие ставки зарплаты, но и они выше, чем в том же Китае. Так что отечественную продукцию продвигать становится все труднее.
Южная Америка, Азия, Африка - это все потенциально наши рынки. Сейчас мы пытаемся выйти, в частности, на рынок Венесуэлы, которой предлагаем построить ТЭС. Да, мы можем действовать без помощи государства. А сколько бы сделали с его поддержкой?!
Справка "РГ"
ФГУП "Технопромэкспорт" создан в 1955 году и с тех пор не менял ни названия, ни профиля, ни собственника. Компания построила более 400 энергетических объектов в 50 странах Европы, Азии, Африки и Латинской Америки, в том числе тепловые, гидравлические и дизельные электростанции, линии электропередачи и подстанции. Самые крупные проекты: Асуанская ГЭС в Египте, Евфратский гидрокомплекс в Сирии, ГЭС "Хоабинь" во Вьетнаме, ТЭС "Еншвальде" в Германии, ТЭС "Агиос Димитриос" в Греции, ТЭС "Жижель" в Алжире, ТЭС "Мултан" в Пакистане. Объекты бесперебойно работают уже 25 - 30 лет.