В один из таких дымных, душных дней и раздался телефонный звонок в кабинете академика Белорусской академии наук Николая Николаевича Бамбалова. Звонок из Москвы. Депутат Госдумы РФ предложил светилу "белорусских болот" ни много ни мало, а выступить в российском парламенте именно по проблеме торфяных пожаров. Вернее, не самих пожаров, а причин, их порождающих. Николай Николаевич согласие дал, но про себя подумал: с приходом осенних дождей пожары гаснут, а с ними, как правило, гаснет и интерес.
Так и произошло. Хотя после нынешнего холодного и дождливого лета следующее может оказаться сухим, жарким и скорее всего опять дымным...
Академик Николай Бамбалов бился над проблемой белорусских болот не один год. Однако всерьез о ней заговорили только лет десять назад. А занялись вплотную лишь в последние годы. Разумеется, сыграли в этом определенную роль и торфяные пожары. Пик их пришелся на 1992 год, когда дымом и гарью заволокло целые белорусские области, а бабушки в деревнях, глядя на огненно-красные, тревожные закаты, крестились, приговаривая: это сам Бог наказал нас "за раздрай и рознь людскую". За последние десять лет, говорит академик, в республике пожары случаются постоянно: от 2,5 тысячи в дождливые годы до 8 тысяч в засуху. Особенно страшны они на осушенных болотах. Во время пожаров залповые выбросы углекислоты из торфа исчисляются тысячами тонн, сельскому и лесному хозяйству наносится непоправимый ущерб.
Но это только полбеды. Болота, призванные забирать из воздуха углекислоту, после осушения начинают ее активно выдавать, причем без всяких пожаров. По словам Николая Николаевича, от 7 до 22 тонн с гектара ежегодно. И это вместо того, чтобы отдавать в атмосферу кислород.
Поэтому не случайно проблемой белорусских болот заинтересовались в ООН и Глобальном экологическом фонде. Своих-то болот в Европе почти не осталось и восстановить их сегодня практически невозможно: торфяной слой выработан полностью, былое экологическое разнообразие осталось "лишь в песнях". Другое дело - белорусские болота, которые называют "легкими Европы". Увы, наши "легкие" сегодня больны - результат проведенной около тридцати лет назад мелиорации. Впрочем, в отличие от некоторых ученых, академик Николай Бамбалов не склонен видеть в мелиорации лишь отрицательные моменты. Для Беларуси, территория которой на 14,2 процента была покрыта огромными болотами, мелиорация, считает академик, стала благом. В Полесье люди практически жили на песчаных островах, на которых заниматься крупным сельским хозяйством было невозможно. Из деревни в деревню - только верхом. Дорог и электричества не было. Процветали малярия и туберкулез. Мелиорация, без преувеличения, возродила Полесье.
Под осушаемые территории строились целые поселки, росли деревни, строились больницы и дороги, быстро отошли в прошлое болезни. Разумеется, говорит Николай Бамбалов, Бог не создавал болотные земли под пашню. Нужны были огромные средства, чтобы получить с них отдачу. Но это надо было сделать именно для людей.
Отрицательные моменты массовой мелиорации хорошо видны с высоты. На аэрофотоснимках, которые показал Николай Бамбалов, мелиорированные земли в некоторых районах чем-то напоминают пятнистое одеяло. Там, где раньше сплошняком лежал торф, появились яркие белые проплешины - песчаные острова. По словам академика, проплешины год от года становятся все шире и в ближайшие десятилетия процесс деградации торфяников будет только усиливаться, выдавая на-гора сотни тысяч тонн углекислоты и постоянно угрожая людям разорительными пожарами.
Серьезные проблемы с некоторыми осушенными болотами возникли в лесничествах. Проведенная Министерством лесного хозяйства Беларуси инвентаризация мелиорированных территорий показала: их значительная часть, особенно расположенная на верховых болотах, используется неэффективно. А там, где теоретический эффект может и быть, он сводится на нет теми же пожарами.
Правда, в отличие от Европы в лесных белорусских болотах сохранился "живой" торф, они, по выражению нашего собеседника, "не умерли, а находятся в "угнетенном состоянии". И вывести из состояния "комы" их вполне возможно.
- Проще говоря, восстановить водный режим, - говорит академик. - Возникновение пожара в таком случае сводится к нулю. Плюс прекращается выделение газа. Наконец самое главное - через несколько лет сюда возвращаются давно исчезнувшие птицы и животные, восстанавливается растительность, болото начинает работать так, как ему и положено природой: очищать атмосферу.
Разумеется, речь идет только о выработанных торфяниках, о мелиорированных землях, использовать которые уже экономически невыгодно: где-то вышли из строя и не поддаются реконструкции мелиоративные системы, где-то оскудели запасы торфа, где-то мелиорация прошла поспешно или "про запас", без учета глубины торфяных залежей, без достаточных научных обоснований. Словом, там, где мелиораторы работали по принципу "больше зарыть", а эксплуатационники - чтобы "больше взять"... По подсчетам специалистов, в Беларуси около 400 тысяч гектаров проблемных, а по сути испорченных болот, которые еще можно восстановить, вернуть природе то, что у нее так неосторожно отобрали.
Большую помощь в процессе наведения порядка на этих землях оказали ООН и Глобальный экологический фонд. Разумеется, с подачи энтузиастов из Беларуси, Общества охраны птиц. Постепенно к проблеме подключились все заинтересованные структуры: министерства природных ресурсов и охраны окружающей среды, лесного и сельского хозяйства, мелиораторы... Первоначально задача состояла в том, чтобы провести инвентаризацию проблемных земель, научно и экономически обосновать те или иные действия по каждому "проблемному болоту".
Сегодня в Беларуси разработан большой межотраслевой проект с участием всех заинтересованных ведомств, который предполагает разработку конкретных инженерных проектов под каждый объект. Главное в нем, пожалуй, то, что это комплексный подход, он не повторяет наших прежних ошибок любой ценой "обуздать и покорить". Во главу угла ставится не только экономика, но и в большей мере экология. Кроме того, в Беларуси действует программа по устойчивой хозяйственной деятельности Полесья, в которой болотам уделено первостепенное внимание. Сюда же следует отнести программу сертификации белорусских лесов, что позволит не только цивилизованно торговать древесиной, но и блюсти природу. Впрочем, объективности ради в белорусских лесхозах к этим вопросам всегда относились с должным вниманием. И не случайно их головная боль состоит не в том, чтобы вырастить лес, а в том, чтобы его срубить.
Разумеется, белорусский опыт, в котором проблема нарушенных болот переросла в глобальную экологическую плоскость, полезен для соседей, в том числе и для России. И ее, предупреждают ученые, не следует рассматривать только в плоскости пожаров, которые в последние годы донимают жителей Москвы. Проблема шире - в восстановлении богатейшего болотного биоразнообразия, что впрямую касается и Московской, и Тверской, и Владимирской, и Брянской, и Смоленской, и многих других российских губерний.