Субъекты или объекты
Сегодня более половины областей и республик России имеют население примерно 800-900 тысяч человек, а некоторые и того меньше. Может ли такой субъект Федерации не просто значиться на карте страны, но и быть полноценным системообразующим фрагментом государства? На мой взгляд, не может и не должен быть. Чем крупнее регион, тем выше концентрация его ресурсов - демографических, природных, интеллектуальных, трудовых. Региональные элиты не размываются по небольшим субъектам, а стягиваются к крупному центру, проходят более жесткий отбор, "мужают" на сложных и масштабных задачах, им открывается еще больший простор для самореализации. Столицы таких регионов приобретают характер мегаполисов, что делает их привлекательными для инвестиций и бизнеса. При всем моем уважении к таким областным центрам, как, например, Кызыл, Майкоп, Черкесск, Биробиджан, Благовещенск или Псков, их потенциал, к сожалению, тянет лишь на города губернского подчинения, но никак не на столицы субъектов Федерации.
Расчеты показывают, что оптимальный размер для российского субъекта Федерации - это регион с населением не менее 5-7 миллионов жителей. К слову сказать, зарубежный опыт свидетельствует о том же. Во всех развитых странах районирование происходит по экономическому принципу, который, безусловно, превалирует над политическим. В США, например, на 300 миллионов граждан приходится 52 штата. В ФРГ 80 миллионов человек проживают в 15 субъектах федерации. А Индия, где население составляет более одного миллиарда человек, делится на 21 штат и 9 союзных территорий. Взять ту же Бразилию, близкую к России по численности населения и объему ВВП. Эта страна состоит из 22 штатов и 4 территорий. Даже Китай с населением в десять раз большим, чем Россия, делится на 22 провинции и 5 автономных районов.
Кому же пришла в голову мысль, достойная книги рекордов Гиннесса, создать в России более восьмидесяти регионов? Действительно, если сегодня от Енисея до Тихоокеанского побережья у нас осталось проживать всего около 7 миллионов человек, то зачем иметь здесь почти 10 субъектов Федерации? Пусть останется один, ну, два, но могущественных, способных решать проблемы организации местной жизни. Еще в 80-90-е годы прошлого столетия региональные власти выступали с идеей оформления крупных территориально-промышленных "кустов", объединяющих области в мощные, самодостаточные хозяйственные экономические союзы. Вспомните, именно тогда были подписаны "Сибирское соглашение", Верхневолжский договор и другие подобные меморандумы. И с той поры стремление регионов к укрупнению отнюдь не угасло. Недавнее объединение Пермской области и Коми-Пермяцкого автономного округа (вступит в силу с декабря 2005 года), слияние Красноярского края с Таймырским и Эвенкийским округами - реализация актуальной потребности регионов, продиктованной инстинктом выживания. Однако это лишь первые шаги глобальной реформы административного деления страны.
В свое время Россия уже прошла путь разумного укрепления субъектов государства, создав такое емкое и комплексное понятие, как "губерния". В современных границах Российской Федерации тогда было всего 45 губерний при общей численности населения страны около 100 миллионов человек. Губернатор являлся наместником, то есть представителем центральной власти и одновременно первым единоличным правителем подчиненной ему территории. Земство (местная законодательная власть) поддерживало и контролировало губернатора. Если внимательно прочитать полный титул российского императора, то и здесь мы увидим следы укрупненного подхода. В перечислении царских званий использовались наиболее общие структурные административные единицы. Так, почти все национальности, народы и общины Зауралья отнесены к Сибирскому ханству. А все кавказские народы объединялись в категорию "горских земель".
Наверное, есть смысл вернуться к прошлому и вновь осмыслить его, но уже с современных позиций. Сегодня благодаря административной реформе и укреплению вертикали власти за счет назначения губернаторов главой государства, мне кажется, настал удобный момент для окончательного прорыва в новом административно-территориальном делении страны. Десять, максимум пятнадцать губерний - вот, на мой взгляд, оптимальный предел, который позволяет создать единое и самодостаточное политико-экономическое пространство новой России. Территориальное деление можно провести на основе созданных еще в СССР экономических районов.
Таким образом, видится возможным создание следующих субъектов Федерации:
Северо-Западная губерния с центром в Санкт-Петербурге;
Центральная - центр в Орле;
Центрально-Черноземная - центр в Воронеже;
Волго-Вятская - центр в Нижнем Новгороде;
Поволжская - центр в Волгограде;
Северо-Кавказская - центр в Краснодаре;
Уральская - центр в Екатеринбурге;
Западно-Сибирская - центр в Новосибирске;
Восточно-Сибирская - центр в Красноярске;
Дальневосточная - центр в Хабаровске;
Калининградская губерния;
и один федеральный округ - город Москва.
Итак, Россия становится Федерацией из одиннадцати губерний и одного федерального округа - то есть из 12 субъектов, а не из 89, как сейчас.
Создание этих регионов позволит разделить страну на цельные экономические части. В их основе будут находиться территориально-производственные комплексы с определенным сочетанием отраслей промышленности, сельского хозяйства, строительства и сферы услуг. Их объединят и общее экономико-географическое положение, и историческое прошлое. Все вместе это обеспечит каждой губернии свою специализацию в экономике России. Кроме того, такое новое административное деление позволит в 8-10 раз сократить аппарат чиновников субъектов Федерации (с учетом упразднения федеральных округов, надобность в которых отпадет). Это даст огромную экономию бюджетных средств. Бюджет сэкономит и на выборах в различные органы власти, которые будут проводиться только в 12 регионах. Существенный эффект получит малый и средний бизнес от снятия многочисленных препон в виде всевозможных регистраций, лицензирования, отчетностей и тому подобного.
Национальность вне политики и экономики
Сегодня страна буквально нашпигована взрывоопасной картечью неадекватных суверенных амбиций великого множества территориально-национальных автономий. При этом сам принцип национального самоопределения, внедренный еще при советской власти, закладывался искусственно, "на глазок", на потребу текущего момента - "разделяй и властвуй".
В одних местах образовались такие конгломераты, как в Дагестане, где около ста народностей были собраны в одну республику. А в других - один народ был поделен, как в Осетии, на две республики. Особенно вызывающе, с точки зрения логики и историографии, выглядит волюнтаристское решение о создании Еврейской автономной области на границе с Китаем. Что это за этническое образование? И почему в Хабаровском крае?
Статус самостоятельных народов (и "свои" субъекты Федерации) получали, например, коряки, балкарцы, хакасы, черкесы, абхазы, калмыки, буряты. Тогда как общая численность каждой из этих народностей не превышала 50-100 тысяч человек, и у них никогда прежде не существовало самостоятельного исторического прошлого. Так, народности Северного Кавказа (за исключением Дагестана) входили либо в Кубанскую область, либо в Терскую область, карелы - в Олонецкую губернию и т.д.
В свое время мне приходилось подробно изучать историю степной территории между Доном и Волгой, Черным и Каспийским морями. На этом пространстве с VII века до н.э. проживали скифы, савроматы, синды, роксоланы, меоты, сарматы, колхи, самурзаканцы, лазы. Потом здесь господствовали гунны, булгары, хазары, половцы, мангыты, кунграты и ногайцы. Где эти народы теперь, кто вообще помнит об их существовании на юго-восточных европейских землях России? Зато из переписи населения Российской империи 1897 года мы знаем, что в Черноморской губернии (раскинувшейся тогда от порта Кавказ на западе до Черкесска - на севере и Сочи - на юге со столицею в Новороссийске) проживали 55 тысяч человек. Из них 62 процента были русские, 23 процента - малороссы, 5 процентов - грузины, 3 процента - греки. И все! Остальные национальные разновидности даже не фиксировались статистикой. Сегодня же на этой территории существует два национальных субъекта Федерации - Карачаево-Черкесия и Адыгея. А вот греческой, скажем, автономии нет, хотя эта национальность появилась в Причерноморье, как известно, до новой эры.
Во многом национальные амбиции инкубаторных субъектов Федерации возникают сегодня потому, что в российской общественной жизни отсутствует опыт полноценного функционирования культурной автономии. А ведь именно она определяет во всем мире национальность как таковую. Сохраняет, поддерживает, развивает ее традиционную ментальность. У нас же при советской власти даже понятие "диаспора" считалось едва ли не крамольным. И существующие диаспоры действовали практически подпольно, не входя ни в самоопределившиеся республики, ни в общий союз. В СССР выращивался единый советский народ, внедрялось некое абстрактное политико-демографическое интернациональное единство. Но этот эксперимент потерпел фиаско. Во многом и потому, что национальный фактор приобрел самодовлеющий характер и стал оказывать вполне реальное центробежное воздействие.
Слава богу, что сегодня в наших паспортах уже изъята пресловутая "пятая" графа о национальности. Теперь на очереди следующий этап: убрать этнические названия из наименований субъектов Федерации. Иначе в будущем нас может ждать та же участь, что и Советский Союз, то есть распад. Кстати, в рамках созданных губерний, о которых я говорил, многочисленные народности России могли бы сохранить свою культурную автономию.
Взглянем на Европу. Она сейчас вплотную подступает к созданию единого многонационального этнического пространства. Европейцы понимают, что появление такой общности - историческая неизбежность в условиях глобализации мира, поскольку лишь мультикультурная нация является единственно перспективной в третьем тысячелетии. Судя по всему, во имя общих экономических интересов европейские страны будут готовы пожертвовать политической суверенностью. Но заметьте, при этом они вовсе не собираются отказываться от своих культурно-национальных традиций и особенностей. А наоборот, стараются сохранить и даже возвеличить свою культурную автономию. Не грех и нам, может быть, обернуться на соседей и поучиться у них цивилизованному построению единого пространства.
Адрес прописки - рабочее место
Два неистребимых парадокса российской региональной жизни удивляют меня уже много лет. Первый - все ускоряющееся опустошение территорий от населения при наличии миллионов желающих (из числа бывших соотечественников - и русских, и представителей национальных элит) закрепиться в России. Второй - искусственные заторы, создаваемые местной властью на пути развития рынка труда. Администрации областей запрещают "прописку" мигрантам, объясняя это тем, что берегут рабочие места для своих жителей. Но на самом деле они собственными руками сажают свою экономическую территорию на голодный паек иссякающего трудового потенциала. Ведь совершенно очевидно, что сужение рынка труда неизбежно влечет отток населения.
До сих пор над нами довлеет пугало "прописки", когда основанием для нее становится все, что угодно - квадратные метры жилплощади, родство, блат, взятка, инвалидность, сиротство, но только не наличие работы. Хотя в России уже есть убедительный пример в пользу привлечения свободных трудовых ресурсов - это Москва. Как известно, именно гастарбайтеры позволили ей осуществить экономический рывок, и за последние десять лет Москва в сотни раз увеличила свою капитализацию.
Спрашивается, кто мешает регионам повторить этот опыт?
Но, оказывается, вопросы регистрации мигрантов не относятся к местной прерогативе. Чтобы предприниматель из Магадана мог легально через миграционные службы использовать труд приезжих рабочих, он должен получить разрешение от федерального органа. Трудно даже представить нагрузку чиновника, который должен рассмотреть прошения всех своих подразделений из 89 регионов России. При этом его функция носит абсолютно формальный характер: он должен лишь поставить штамп "разрешено", тогда как ни личность мигранта, ни благонадежность работодателя ему неизвестны. И чтобы получить такое разрешение, порой приходится ждать месяцы, а то и годы.
Понятно, что право регулировать трудовой рынок должно быть передано местным властям. А федеральный орган может осуществлять проверку, прогоняя списки мигрантов по своей базе данных. А возможно, и эту базу данных необходимо сделать доступной для местных инстанций, оставив за Федерацией лишь рассмотрение прецедентов. Признаться, мне абсолютно непонятно бытующее предубеждение против гастарбайтеров не только среди населения, но и региональных управленцев. Люди, приехавшие в Россию работать (то есть заведомо - лучшие, наиболее активные, трудолюбивые, ответственные, заведомо не бандиты или воры, а именно законопослушные граждане других стран), оказываются у нас людьми "второго сорта", лишенными всяческих прав и социальных преференций. И что еще более нелепо - презираемыми нелегалами, которым приходится продавать свой труд подпольно, нарушая российские законы. В отношении этих людей творится самый дикий произвол. Правоохранительные органы устраивают на них "охоту": отлавливают, конфискуют все заработанное, депортируют из страны.
А по-хорошему мы должны поклониться и поблагодарить этих тружеников! И обязательно постараться создать для них приемлемые человеческие условия, в том числе режим упрощенной регистрации, обеспечение социальных выплат за счет работодателя, возможность безвизового въезда семьи на период рабочего контракта, да и на постоянное проживание. Тогда можно будет говорить о цивилизованном подходе к трудовому рынку. К примеру, в миллионном германском городе Кельне 18 процентов населения составляют сегодня иностранцы, более 60 тысяч из них - граждане Турции. И это считается вполне нормальным.
Необъятные территории и огромный объем природных ресурсов России предполагают, что в ее границах должны проживать не менее 500-700 миллионов человек. Россиян же сегодня всего 143 миллиона. К тому же мы как страна переживаем острейший демографический кризис. Но, к сожалению, не все это понимают и потому тему эту публично обсуждают явно недостаточно. Между тем демографический кризис содержит в себе огромную разрушительную силу. Глобализирующейся экономике необходимы прежде всего рынки сбыта, а значит, потребители. Мощные мировые производительные структуры не пойдут в Россию, где весь рынок - каких-то 100 миллионов покупателей. Не станут они вкладывать сюда инвестиции: слишком мала будет по их меркам отдача. Таким образом, наиопаснейшее для нашего народа противоречие между огромной территорией, богатыми природными ресурсами и отсутствием адекватного потребительского рынка уже отбрасывает нас на обочину мирового развития. И если Россия хочет сохранить себя самостоятельной державой, к 2030 году ей необходимо иметь не менее 250 миллионов человек, а к концу ХХI века - 400 миллионов жителей. Иначе какой смысл вести независимую политику? Тогда уж логичнее уже сегодня планомерно входить в новые межгосударственные образования и совместно с союзниками строить общее будущее.
К сожалению, собственных сил для того, чтобы увеличивать народонаселение в необходимом темпе, у России явно не хватает. Значит, выход один: прирастать за счет мигрантов. Именно так поступили США в начале ХХ века и Бразилия после Второй мировой войны. Пора, возможно, и россиянам измениться психологически и увидеть в мигрантах не "врагов" и "нахлебников", а своих спасителей.
Кстати
Сегодня Россия на поддержание своих партнерских отношений со странами СНГ тратит до 10 миллиардов долларов в год. Если принять альтернативу заселения России мигрантами, то на эти деньги вполне можно было бы переселять не меньше 3 миллионов семей в год. И не просто переселять, а обеспечивать каждую семью подъемными в размере 5 тысяч долларов. Тогда за два десятилетия прирост населения составит 60 миллионов семей, то есть, по самым скромным расчетам, 180-250 миллионов человек. Это же еще почти две России! И гарантированное самостоятельное будущее в глобальном мире третьего тысячелетия.